Exemplar

Глава XIII О скорбном крестном пути, предпринятом им вместе с Христом, когда Того вели на казнь

Сперва Бог баловал Служителя довольно долгое время небесной отрадой, и тот весьма пристрастился к тому, что относится к Божеству, — оно ему было в радость. Когда же речь заходила о том, чтобы созерцать страдания Господа нашего и решиться на то, чтобы, следуя Господу, обречь себя на такие страдания, то ему становилось тяжко и горько. За это он был Богом однажды жестоко наказан, и ему было сказано так: «Ты что же, не знаешь, что Я — те врата, которыми надобно пройти всем истинным Божьим друзьям[62], коль скоро они желают достичь подлинного блаженства? Тебе надлежит предпринять прорыв сквозь Мое страждущее человечество, если ты и впрямь хочешь взойти к Моему обнаженному Божеству». Служитель ужаснулся, сия речь была ему в тягость, однако принялся над ней размышлять, как бы она ни претила ему, стал научаться тому, чего ранее не умел, и бесстрастно предал себя оному научению. Он начал с того, что всякую ночь, после заутрени, погружался на своем привычном месте, в зале капитула, в христолюбивое сопереживание[63] всего того, что перенес Христос, его Бог и Господь. Он подымался и ходил из угла в угол, дабы от него отпала всякая вялость и чтобы пребывать бодро и трезво в ощущении [Христовых] страстей. Начав вместе с Ним с Тайной вечери, он следовал с Ним с места на место, пока не провожал Его к Пилату. Затем поставлял Его пред судом в качестве осужденного и отправлялся купно с Ним в скорбный крестный путь, который Он миновал от дома судьи до подножия виселицы[64]. Крестный путь Служитель проделывал так.

Подойдя к порогу капитула, он преклонял колена и лобызал первые следы ступней, оставленные Господом — когда Тот, будучи осужден, повернулся и собрался идти на смерть, — и, начав псалом о страстях нашего Господа: «Deus, Deus meus, respice, etc.»[65][66], выходил с ним через двери в крестовый ход; а отрезков, по которым он шел вместе с Ним, было четыре[67].

Первым он с Ним следовал к смерти в пылком желании отречься от того и другого: как друзей, так и преходящего блага, и претерпеть во славу Ему безутешную скорбь и добровольную бедность.

На ином его посещало намерение решиться на отказ от скоротечной чести и славы ради добровольного презрения всего этого мира, [и сие намерение было связано] с размышленьем над тем, как Господь стал червем[68] и отверженным всеми людьми.

В начале третьего отрезка он еще раз преклонял колена и лобызал землю в свободном отречении от всякого безмятежного покоя и всякой изнеженности плоти ради скорбей Его нежного тела, представляя себе, как у него на глазах, согласно начертанному, иссякала вся Его сила и умирало Его естество. Когда же Христа столь скорбно влекли, Служителю думалось, сколь было бы справедливо, если бы все очи из-за того увлажнились, а все сердца воздохнули.

Когда затем он следовал четвертым отрезком, то преклонял колена в середине дороги, словно бы кланялся пред вратами, когда чрез них должен был пройти Господь наш, и, пав ниц перед Ним, лобызал землю, взывал к Нему и умолял Его не идти на смерть без него, а взять его вместе с Собою, ибо он ее воистину заслужил. И, воображая в себе так наглядно, как только мог, что Господь подошел к нему совсем близко, он произносил молитву «Ave rex noster, fili David, etc.»[69][70] и пропускал Его идти дальше.

Потом, обратившись к вратам, он снова преклонял колена, чтобы стихом «О crux ave, spes unica, etc.»[71][72] приветствовать крест, и его также пропускал мимо. И снова вставал на колени, уже перед милостивой Матерью — ее вели мимо него в бездонном страдании сердца, — примечая, сколь скорбен был ее вид, слезы горячи, воздыхание тяжко, жесты печальны, и, приветствуя [словами] «Salve Regina»[73][74], целовал следы ее ног.