Extraordinary Бибо

Четыреста девяносто тысяч его соперник выложил ему прямо за игральным столом, что называется «не вставая с места» – наличными. В течение последующих нескольких дней он переписал на доверенных людей Камбара около десяти точек общественного питания. Так называемых шашлычных, столовых, закусочных и прочих пекарен, где готовили всякую снедь навынос. Затем во владение Камбара перешла дача недалеко от горнолыжного курорта в отрогах Чимгана, три автомобиля в числе которых был Lincoln Continental Mark7 1986 года выпуска, на которых в то время ездили некоторые приближённые к ЦК КПСС космонавты и члены сборной СССР по хоккею. И в довесок ко всему вышеперечисленному остальное по мелочи – телевизоры, видеомагнитофоны, стереосистемы, золото в побрякушках, бриллианты и этот дом, куда мы приехали с сыном Бори Псхациева Казиком.

Был очень приятный вечер, описывая который я мысленно возвращаюсь на несколько лет назад и становлюсь ветреным юношей. Прошу это учесть, прежде чем чья-то рука поднимет с земли камень, чтобы всадить мне его в голову. Хотя кто без греха пусть делает. Итак, как я сказал выше, был очень приятный летний вечер. Приятный он был в первую очередь тем, что я был, как мне казалось, очередной раз влюблён, а во вторую очередь, что сегодня мне повезло, и я выиграл в шмен² целых 400 рублей. При этом играя не как обычно в «жар-птицу³» , а в «лобовую». Четыре Катеньки⁴ приятно хрустели в кармане летних белых брюк. Это гарантировало как минимум два похода в ресторан «Рандеву», а ещё поездки на такси и прочие нежности, выражающиеся в букетах, шоколадных конфетах, поцелуях, духах и прочих милых цацках.

Мы вошли в открытую калитку и вместо свирепого ротвейлера – обычного ответственного за порядок в таких домах нам навстречу вышел павлин. Затем подошёл средних лет мужчина и когда Казик произнёс имена Камбар и Бибо, почтительно согнул спину, приложил руку к солнечному сплетению, и мне на какой-то краткий момент показалось, что сейчас он произнесёт суру из Корана, но он удержался. Второй незанятой рукой человек изобразил указатель направления, и мы двинулись в путь.

Огни под виноградной аркой на всём пути нашего следования от ворот светили через два, и я насчитал их количеством 16 штук. Лампы висели друг от друга на расстоянии метра с небольшим. Стало быть, дорожка от ворот до площадки, откуда до нас доносилась душераздирающая узбекская песня, была примерно метров шестьдесят пять или семьдесят. И все эти немалые метры у нас над головами висели кисти спелого, янтарного цвета, сочного в гроздьях винограда сорта «Дамский пальчик». О, эти дамы с их пальчиками. Сколько од я спел вам. Однако сейчас не об этом, хотя эти пальчики сопровождали мой весьма порывистый юношеский задор весь тот вечер и еще несколько лет после.

Мы шли, не сильно торопясь и повсюду нам попадались павлины. Их было неприлично много даже для такого богатея, как Камбар. Они вышагивали гордо повсюду, словно это был не частный дом, а их собственная павлинья ферма. Заходя в неосвещённую часть аллеи, я то и дело рисковал наступить на их длинные хвосты и в итоге таки наступил, когда вышел на ярко освещённую площадку и меня ослепил один из прожекторов. Павлин не был паникёром и ябедничать на меня не стал, а только прибавил шагу, когда я с извинениями поднял ногу, чтобы освободить его хвост. Не издав ни звука, он один лишь раз оглянулся, чтобы запомнить меня в лицо и при удобном случае свести со мной счёты.

Была в этом доме ещё одна достопримечательность, не упомянуть которую я не могу. Через весь двор нового Камбаровского дома протекал извилистый ручей. Это название наименее всего подходит для такого гидросооружения, так как под словом "ручей" принято подразумевать не сильно глубокий, узкий водяной поток, производящий приятное журчание. Здесь же, во дворе Камбара ручей выглядел намного внушительней. Шириной он был метра четыре, а глубиной не менее полутора метров. Об этом было нетрудно догадаться, так как я лично видел, как один нетрезвый гражданин нырял в него вниз головой прямо с просторного айвана⁵. Айван этот был сам по себе произведением искусства. Сделанный из дорогих пород дерева, он был покрыт филигранной резьбой и при своих немаленьких размерах выглядел очень изящно. Он нависал над искусственным ручьём весь устланный дорогими коврами, вышитыми курпачами, усыпанный бархатными подушками и шёлковыми валиками.