Extremes. На пределе

В наши дни реаниматология — отрасль медицины, позволяющая представителям других специальностей проводить сложнейшие и невероятно смелые операции. Это стало возможным потому, что интенсивная терапия расширила возможности человеческого организма, позволив бросить вызов болезням и смерти.

Во времена серьезных кризисов, в том числе вспышек полиомиелита и ТОРС, интенсивная терапия сделала для всей медицины то, что делает сейчас для отдельных людей: оказала временную, но жизненно важную поддержку в момент борьбы с болезнью, стала средством, позволяющим выиграть время и сохранить жизнь.

***

Собравшись в операционной, мы даем еще один разряд, дожидаясь, пока к работе приступят хирурги. Включен аппарат искусственной вентиляции: у больного уже начали отказывать легкие, они теряют эластичность, требуют больше кислорода. Кровь все больше насыщается углекислотой, и почки не справляются. Мы увеличиваем подачу адреналина, норадреналина. Доза уже так велика, что вот-вот начнутся проблемы от побочных эффектов. Под действием препаратов нарушается работа сердца, может развиться опасная аритмия. Давление удается поддерживать в норме, но приходится слишком часто проводить дефибрилляцию. Каждый раз рисунок ЭКГ изменяется, а аппарат выплевывает полосу бумажной ленты, на которой эти изменения запечатлены в виде кривых, напоминающих сейсмограмму в момент землетрясения. Сейчас на полу скопилось уже несколько метров этой ленты. Срабатывает тревожный сигнал. Я киваю хирургам. Они отходят от стола. Новый разряд дефибриллятора.

Это бессмыслица, абсурд. Рано или поздно сердечный ритм замедлится настолько, что мы уже не сможем его запустить — наступят необратимые изменения, справиться с которыми электроприбору не под силу. Возможно, именно этого все мы и ждем на самом-то деле.

Но вдруг хирург удивленно вскрикивает: они обнаружили участок некротизированной, мертвой кишки. Сосуды, которые снабжали ее кровью, чем-то перекрыты — возможно, тромбом. Хирурги проворно удаляют омертвевшую ткань и соединяют вместе здоровые края кишки. Ситуация не меняется к лучшему мгновенно, но теперь, когда разлагающаяся кишка убрана и продукты гниения больше не поступают в кровь, у пациента появился шанс. Выкарабкаться будет ох как непросто, но благодаря операции самое страшное, похоже, позади. Отныне есть надежда, хоть пока и очень слабая. Образно говоря, мы пока не выбрались из дебрей, но лес вокруг по крайней мере уже не охвачен огнем.

Больного снова помещают в отделение интенсивной терапии. Прошло несколько часов после операции, а он уже заметно меньше зависит от искусственных средств поддержания жизни. Время от времени мы еще прибегаем к дефибрилляции, но теперь это происходит куда реже, а разряды требуются все слабее. Спустя некоторое время больного переводят на самостоятельное дыхание. Еще несколько дней мы пристально следим за его состоянием и один за другим отключаем аппараты, по мере того как организм заново учится функционировать самостоятельно. Никто не может сказать наверняка, сколько понадобится времени, пока парень полностью оправится. Но он молод, а у молодых сопротивляемость организма высока. Проходит меньше месяца, и наш восемнадцатилетний «смертник» покидает больницу на своих двоих.

Глава 6

ВОДА

Изобретение автономного дыхательного аппараат — акваланга — решило лишь одну из многих проблем, возникающих при погружении человека на значительную глубину

© Summitandbeach.

Квалито — островок, относящийся к архипелагу Фиджи в Тихом океане, окаймленный живописными пляжами, будто сошедшими с рекламного постера, — можно было обойти пешком за час, а в теплой, кристально прозрачной воде — плавать и нырять без гидрокостюмов. Мы приехали туда в составе экологической экспедиции по сохранению коралловых рифов, база которой находилась на архипелаге Маманука, в десятке километров восточнее Фиджи. Я прибыл на место приблизительно за месяц до Рождества 2003 года, чтобы приступить к необременительным, как я рассчитывал, обязанностям медика-спасателя. Мы обосновались в заброшенном доме в глубине островка. Электричество обеспечивал дизельный генератор. Пресную воду доставляли катером и хранили в громадном бетонном резервуаре за домом.

В большом доме было тесно. Туда набилось множество волонтеров-экологов, научных сотрудников и инструкторов по подводному плаванию. Волонтеры — главным образом студенты и выпускники университетов, с небольшими вкраплениями путешественников поопытнее — постоянно сменяли друг друга. Их группы прибывали на срок от недели до месяца. Я приспособился спать прямо на пляже, на матрасе под пальмой, подвесив на одной из ее ветвей противомоскитную сетку. Туда я отправлялся по вечерам после того, как выключали генератор, а просыпался, когда над цепью холмов на соседнем острове вставало солнце.