Extremes. На пределе

Впрочем, у людей, постоянно занимающихся фридайвингом, вырабатываются некоторые приспособления, снижающие, по-видимому, риск фатальной недооценки ресурсов. Рефлекс ныряния в результате тренировок становится более выраженным: у опытных фридайверов при погружении пульс замедляется все сильнее, а давление становится все выше. Переносимость углекислого газа тоже повышается, по мере того как организм меняет настройки. Клетки, сообщающие об изменениях уровня углекислоты, реагируют не так чутко и не так активно посылают сигналы в мозг. Увеличивается объем легких, сами органы дыхания становятся эластичнее и податливее. Это, как отметил врач, обследовавший Йоргоса Статти в 1913 году, ведет к увеличению объема грудной клетки. И, наконец, самое впечатляющее: опытные фридайверы вырабатывают умение подавлять сильнейшую, безусловную потребность сделать вдох — поразительная победа сознания над материей, позволившая ныряльщикам далеко раздвинуть пределы возможностей человеческого организма.

***

До середины ХХ века погружение под воду требовало непременной связи с поверхностью: трубки, по которой сверху накачивали воздух для ныряльщика или водолаза. Стандартный водолазный костюм фирмы Siebe Gorman — медный шлем, прикрученный к водонепроницаемому кожаному комбинезону, с тяжелыми башмаками и свинцовыми грузилами — стал символом водолазного дела. В шлем по шлангу подавался воздух с поверхности. Его накачивали туда вначале ручными помпами, позднее — дизельным мотором.

Со временем были изобретены автономные системы, позволяющие ныряльщику плавать свободно, без привязи в виде шланга. Тысячи литров воздуха, сжатого под огромным давлением, помещаются в небольшие металлические цилиндры, которые дайвер может нести на спине. Клапаны, установленные на этих баллонах, понемногу стравливают воздух, снижая при этом его давление настолько, что дышать можно без опаски (не то ныряльщика раздуло бы как воздушный шарик — неконтролируемая подача газа под давлением очень быстро разрушает легкие).

Клапаны не только понижают давление, но и позволяют подавать воздух по мере надобности — отпивать его из баллона, как воду из бутылки. Такой автономный дыхательный аппарат получил название акваланга и намного расширил возможности работы на глубине и исследования подводного мира. Однако решив проблему дыхания под водой, аквалангисты столкнулись с новой. Безопасное пребывание на глубине зависит не только от доступности воздуха. Это лишь первая задача, которую приходится решать. Чем глубже мы погружаемся, тем больше возрастает давление воды, вызывая физиологические нарушения в организме.

***

Живя на суше, мы находимся на дне другого океана, воздушного. Мы не замечаем его тяжести, а ведь она вполне реальна: на каждый квадратный сантиметр нашего тела давит по килограмму воздуха. Потому-то мы и называем эту единицу давления атмосферой.

Вода намного плотнее воздуха. Многокилометровая газовая толща оказывает такое же давление, что и какие-то десять метров морской воды. По мере погружения каждые десять метров добавляют еще по атмосфере. То есть если на глубине десяти метров давление вдвое выше, чем на поверхности, то на двадцати — втрое, на тридцати — вчетверо и так далее.

Правда, вода — из которой в основном состоят триллионы клеток нашего тела — не сжимается, так что когда мы погружаемся на глубину, тело почти не меняет форму. Но это совсем не касается воздушных карманов, расположенных внутри тела — например, в кишечнике и легких.

По мере роста давления объем газа сокращается. Если надуть шарик и ухитриться опустить его на десятиметровую глубину, он станет в два раза меньше. А погруженный на двадцать метров, при утроенном давлении, шарик сожмется до трети исходного размера.

Но верно и обратное. Шарик, надутый на глубине двадцать метров и поднятый на поверхность, увеличится в три раза. Если же оболочка окажется недостаточно эластичной и не выдержит растяжения, то он просто лопнет.

В этом состоит одна из главных опасностей, с которыми сталкиваются ныряльщики. Легкие представляют собой скопление пузырьков воздуха — альвеол, — которые похожи на миниатюрные шарики. Чтобы надуть их на глубине, нужно вдохнуть воздуха, сжатого настолько, чтобы преодолеть повышенное давление окружающей воды. Раздувшись, альвеолы поведут себя в точности как воздушные шары: они начнут расширяться по мере нашего подъема на поверхность. А учитывая, что стенки у них толщиной всего в одну клетку, можно догадаться, что они легко полопаются.

При разрыве альвеол воздух из легких начнет поступать туда, где его не должно быть. Особенно серьезен риск, что воздух из лопающихся мини-шариков попадет в кровь и по кровеносным сосудам побежит к поверхности тела. В этом случае пузырьки воздуха могут по легочным венам добраться до сердца. Отсюда они разойдутся по всему телу, закупоривая и блокируя важные кровеносные магистрали. Если при этом будет перекрыто кровоснабжение мозга или сердца, роковой исход может наступить мгновенно.