Ежегодный пир Погребального братства

Я решил немного отойти от Рыбкафе и познакомиться с другой частью деревни: с теми, кто туда не ходит. Единственный вариант — пойти по домам; мэр Марсьяль написал мне прочувствованную цидулю в своем стиле, начинается со слов «Дорогие соотечественники», и, если коротко, хвалит мою работу и с самой положительной стороны характеризует этнолога (а то!) Давида Мазона. Настоящая охранная грамота. Это на случай, если респонденты (опять цитирую) захотят узнать, с чего это я задаю им кучу вопросов. Первый шаг — установить контакт и назначить встречу. Сегодня утром (зимой гораздо легче вламываться к людям в воскресенье и доставать их по-всякому — как правило, они сидят дома) я таким образом познакомился с четырьмя из них: Франсуа Б., очень смуглый, в очках, сорок пять лет, женат, двое детей, юрист в крупной страховой компании Ниора. Дом старинный, довольно красивый. Сначала был не очень приветлив, но поинтересовался, что же за вопросы я собираюсь ему задавать. С тонкой иронией оставил за собой право отвечать или нет, что логично. Посмотрим. Кристоф К., разведен, примерно того же возраста, трое детей, огромный мотоцикл, предприниматель в строительной отрасли. Малый бизнес, строит в основном коттеджи. Тут он, по крайней мере, последователен: и сам живет в коттедже. Улыбчивый и даже симпатичный. Также назначена встреча на следующей неделе. Давид С., возраст тот же, двое детей (что сильно упрощает мне статистические выкладки и дает гипотезу относительно живущих здесь городских работников), разведен, преподает в «семейном воспитательном доме», в районе Болот. Весьма удачный экземпляр. Болтун, каких мало. Сможет просветить меня насчет своих учеников и, возможно, организует интервью с некоторыми из них. Меньше повезло с Жан-Пьером Б., примерно лет шестидесяти, он отправил меня подальше и порекомендовал на случай, если вздумаю что-то у него спросить, обращаться письменно, потому как теперь он гладит, а глажка требует точности и полной концентрации. Думаю, это был просто стеб, — но в любом деле без осечек не бывает. Флоран Ф., программист, за пятьдесят, дружелюбен, однако считает, что, цитирую, вряд ли ему стоит отвечать на мои вопросы. Сильви П., за сорок, замужем, муж — адвокат, двое детей, также работает в страховой компании. Сильно спешит, отвечает торопливо, но любезно, встречу назначила. Ален Б., высокий, элегантный, белоснежные волосы, крестьянин на пенсии, жена — учительница на пенсии, трое женатых детей, тоже хороший обьект для изучения. Бывший собственник земли, на которой расположен жилой массив. Подведем итоги: назначил шесть встреч на этой неделе, отлично. Надеюсь, никто не отменит.

Красота: дело продвигается. Не знаю, стоит ли писать Кальве — может, лучше немного подождать.

Примечание: покупка машины становится все актуальней. Дважды днем попадал под дождь, и хотя деревня невелика, все равно неприятно являться мокрым, как суп (ха-ха-ха, опять я про суп), в чужой дом (хотя, когда я выгляжу совсем жалко, впускают чаще). Поганый климат. Макс сказал, что Томас хочет избавиться от старого фургона, вот был бы классный деревенский автомобильчик, — надо спросить. Во всяком случае, держать тут открытую машину — все равно что джакузи: вещь, конечно, интересная, но используется нечасто.

11 января

Никаких новостей. Два дня обивал груши и смотрел, как идет дождь. Ставлю рекорды в тетрис. Продолжил математические изыскания в области рациональных чисел. Похоже, ничего нового там не откроешь, увы.

Дочитал «Девяносто третий год» — отличная книга. Да уж, умеет писать этот Гюго.

Не знаю, отчего-то лень болтать с Ларой. Даже веб-камера нагоняет тоску. Либидо как-то просело, что ли.

Или депрессия в скрытой форме.

Получил новогоднюю открытку от добряка Кальве: «За здоровый сельский быт» — с фотографией паровой машины во дворе фермы, 1922 год.

Позвонить, что ли, Люси, предложить приехать на подмогу, но погода такая, что вряд ли она выйдет в поле. Можно заскочить к ней, поболтать о том о сем. Макс, похоже, воркует с таинственной любовницей. Даже не заходит на аперитив в Рыбкафе. Бар в последнее время как-то опустел. Похоже, от января вообще ждать нечего, кроме скуки и снежных бурь. Январь! Ты мрачная и скорбная долина.

13 января

Ладно, пора признать: скука смертная. Сегодня пятница, я даже думал сесть в поезд и уехать в Париж, но не хочу так быстро сдаваться, да и на выходные назначены встречи. Уже неделю идет дождь, весь вход в «Дебри науки» завален картонками из-под замороженной пиццы, пованивает кошачьей мочой.

Давид, возьми себя в руки, черт побери!

13 января, продолжение