Ежевика в долине. Король под горой

– Ты прости мой скепсис, дружище, но мне это все, – он обвел пальцем лежащие фрагменты завета, – видится одной сплошной подставой. Удивительное дело, агнологи десятки лет изучали вопрос о возрождении Эльфреда и ни разу не удосужились подняться в горы, чтобы найти такой ценный артефакт. Да они за серебряной вилкой пятисотлетней давности готовы нестись на край света, если она доказывает какую-то их теорию. А тут – ничего себе, манускрипт Эльфреда Великого. Валяется на тропе у нас под ногами? Сам поверишь, что они сколько раз сюда взбирались и не нашли?

Он был во всем прав, признался себе Илия. Правдивость его слов просачивалась в надтреснувший кувшин ликования. Он разочарованно взглянул на осколки.

– Склоняюсь к твоей версии, – сквозь зубы признал он.

– Хвала Истине, просветил! – выдохнул Тристан.

Часть плиты, брошенная Илией, покатилась в сторону кустов и, растолкав шуршащую листву, спряталась в зарослях,

– Ты наблюдателен и указал на очевидное, а я, дурак, с радостью повелся на уловку. Наверно, я бесповоротно отчаялся, – Илия взглянул вслед улетевшему осколку. – Только теперь у меня еще больше вопросов.

– Зачем они так заморочились с подделкой?

– Да.

– И не водят ли они так же Рольфа за нос уже несколько лет?

– Да.

– И не солгали ли они, назвав тебя проводником Эльфреда?

– Что?

Они с Илией взглянули друг на друга: Тристан – пронзительно, Илия – потерянно. За возней с камнями они и не заметили, как ночь сменила сумерки, и теперь отблески костра плясали на их лицах, а их сгорбившиеся над камнями тела отбрасывали длинные танцующие тени на склон, – и все это было много древнее, чем фальшивка, лежавшая у их ног.

– Сам посуди, с кого все началось? На основании каких-то проверок… на чем – на крови и астрологии – и кто назначил тебя проводником?

– То есть ты считаешь, что я здесь по ошибке? – возмущенно выдохнул Илия.

– Нет, но я допускаю ошибку или намеренную ложь, чтобы создать себе короля-марионетку.

– О, кукольные метафоры из твоих уст считаются за каламбур? – процедил Илия.

Тристан закатил глаза и замер в таком состоянии, словно искал внутри себя нужные слова.

– Твоя доверчивость уже привела нас к тому, что мы где-то в лесах горы Раската на полном серьезе читали подставной завет, которого и в оригинале, возможно, никогда не водилось. Прошу, давай сейчас об этом поговорим.

– Давай поговорим, – Илия бушевал, он уселся поудобнее и с утрированным вниманием уставился на Тристана.

Адъютант же сделал вид, что не заметил его вызова, и раздвинул руками осколки плиты.

– Смотри, у нас есть множество материалов и утверждений, каждое из которых предоставили агнологи, – он разбивал каждую фразу ударом ребра ладони о землю. – Что кроме этого? Я точно знаю свое пророчество. Джорна предрекла, что это война того, кто борется со Лжецом. Что, если речь шла не о Великом кесаре? Что, если этот Лжец начал войну и внушил всему миру байку о королях?

– Потрясающее умозаключение, конспиролог. А еще Джорна говорила, что я отправился в поход за Истиной и что я – наследник «мысли и намерения» Эльфреда, – Илия ткнул указательным пальцем в опустевшую площадку в кругу каменных осколков.

– И что это значит? В поход за Истиной может пойти любой, кто ее ищет. И наследником идей Эльфреда может быть любой его последователь. Для того чтобы наследовать философскую мысль, не нужно быть монархом.

– И к чему мы придем? – в нетерпении Илия подводил его к итогу.

– Забудь про россказни агнологов, забудь про Великого кесаря – мы не знаем, что творится в Кнуде, забудь даже про Джорну с ее размытыми предсказаниями: и у нас не останется ничего. Вдруг все это – Ложь? – шепотом спросил Тристан, страшась своих слов, он даже обернулся на шелест листьев.

Они оба слышали дыхания друг друга и треск поленьев. Какие-то птицы, какие-то мошки, какой-то ветер – сейчас пугало все. Словно Тристан остановился на пороге кульминации какой-то неизбитой страшилки, которую мальчишки рассказывают по ночам в летнем лагере.

– А ты? – внезапно спросил Илия. – Все, что делал ты, – правда.

– У меня есть дурное предположение, – произнес еле слышно Тристан.

– Какое?

– Вдруг проводник Эльфреда – это я?

Если бы Илия не полыхнул от его слов, он бы увидел, как Тристан весь сжался от своей же догадки и в какую мученическую маску обратилось его лицо. Илия потребовал объяснений. И рыцарь, набрав в грудь воздуха, выдал все:

– Я послужу великому королю древности в Великой войне: чем не служба Эльфреду – пожертвовать свое тело и судьбу для продолжения его борьбы? Агнологи, кроме одной той попытки Рокильда, ни разу не выходили со мной на связь, но охотно протолкнули меня, пальера, в адъютанты к тебе, человеку, который следует всем их инструкциям? Если на мгновение предположить, что моя теория верна и такова была их задумка, не все ли идет по их плану?

Молчание в разговоре обнажило хрупкость их убеждений. Угасающий огонь требовал еще дров, но никто из парней не шевелился.

– Ты хочешь занять мое место?

– Нет, – Тристан ответил до того, как Илия закончил говорить.

– Тогда зачем?