Ежевика в долине. Король под горой

Столица – прекрасный город Эскалот, практически лишенная провинциального колорита своим шумным очарованием, но украшенная всеми передовыми и модными веяниями. Ее жители были набиты скепсисом до полей своих головных уборов, он бурлил в них множеством вопросов. Если фронт – и солдаты, и мирные граждане – провожал Илию ликованием, порожденным его чудесными подвигами, очевидцы которых могли им лично поведать о личности преемника, то тыл еще не обрел свою веру. На первом же посту путников, вернувшихся из пещеры в горах Раската, встретили, как воскресших из мертвых. Один боец отчитался им, что весь Эскалот похоронил Илию после того, как из Пальеры никто не вернулся и не пересек следующий пост.

По дороге в штаб рыцари нашли для Илии новую форму и себя тоже привели в порядок. Штаб располагался в Сантье, и только из машины показалась голова, увенчанная рыжими, позолоченными локонами, как весь собравшийся люд в едином порыве опустился на колени. Мужчины, кроме тех, что были в касках, сняли головные уборы. Вперед выступил герцог Лоретт и сообщил, что Его Величество король Норманн II Удильщик отмучился. После срочного военного совета Илия спросил, когда же это случилось.

– Седьмой день как держим траур, – скорбно поведал герцог Лоретт, на его плечах Илия увидел погоны генералиссимуса. – Вот уж и вас, простите, похоронили. Радость какая, что вы живы! Пусть везде трубят: по радио, телевидению, во всех газетах. Чудо, чудо!

– Кто же правил всю эту неделю? – спросил Илия.

Герцог любезно провел раскрытыми ладонями, очерчивая контур своего мундира.

– Ваш покорный слуга, а также Первый Советник.

– И каковы были ваши дальнейшие планы?

– Согласно Протоколу мы ждали сорок дней результатов закрытых совещаний палаты министров, – ответил герцог Лоретт.

– Какова была воля короля Норманна II перед смертью? Он знал о моей ложной кончине? – интересовался Илия, попутно разглядывая обновленные карты.

– Ему сообщили, безусловно, но он уже утратил возможность мыслить трезво. Иного завещания нет. Вы все еще преемник, – заверил генералиссимус. – А позвольте полюбопытствовать, чем завершилось наше правое дело?

– Наше дело, – с улыбкой начал Илия. – Завершилось абсолютным успехом. Можете заметить это по мне.

– Я вижу, вы выглядите превосходно!

Сменившийся тон герцога Лоретта щекотал самолюбие Илии. Он довольно посмотрел на него снизу вверх, как тогда в окопе. Только теперь Илия сидел в походном кресле, а генералиссимус стоял перед ним на ковре. Впрочем, он не хотел в действительности унижать будущего тестя и все перевел в шутку.

– Надеюсь, Гислен узнает меня. Я позавчера впервые посмотрелся в зеркало и несколько минут искал сходства с собой прежним.

Герцог не выдавил ни одной улыбки, напротив, его глаза забегали по условному порядку офицерского штаба.

– Что-то с Гислен? Ну же, герцог, отвечайте, что с моей невестой! – потребовал Илия.

Часы тикали громче, пока они оба молчали. Генералиссимус некстати одернул полы кителя. Какой-то неуместный и торжественный жест для этого сдержанного мужчины.

– Что вы тянете?

– С другой стороны, кто вам еще осмелится сообщить… Ваше Величество, с прискорбием сообщаю, что ваша невеста, моя племянница… Наша Гислен мертва.

Илия вскочил в ярости. Он едва удержался, чтобы не схватить герцога за грудки. «Как он смеет так говорить? Какая жестокая шутка!» – кричала иррациональная надежда внутри Илии.

– …седьмого дня, Ваше Величество! В один день с нашим покойным королем, – повысил голос герцог Лоретт и выдержал паузу, плотно сжав губы так, чтобы порочащие ее память слова не вырвались случайно в их невыносимом разговоре. – Герцогиня, как могла, уберегала ее от новостей о вашей смерти. Гислен все же узнала, пришла домой и спросила. Лгать больше смысла не было. Моя супруга тактично ей подтвердила. Гислен сказала, что хочет побыть одна. Поднялась в комнату…

Герцог замолк вовсе не из театральных побуждений. Илия слышал, как ему самому больно давалась речь. В семье Лоретт не было детей, а Гислен приходилась им единственной родственницей.

– Она же не сделала ничего с собой? – через силу предположил Илия. – Она же не наложила на себя руки?

– Как можно! – возмутился его предположению герцог Лоретт. – Нет! Моя девочка – у нее не выдержало сердце! Так замертво и упала перед дверью. Даже в больницу не повезли. Сразу в морг.

Ощущения, окатившие Илию, напоминали последствия контузии. У него потемнело в глазах, в ушах зазвенело, в висках запульсировали вены. Он запоздало почувствовал руки герцога, усаживающие его обратно в кресло.

– Воды? – предложил герцог сипло.

Илия выставил руку в отрицательном жесте.