Читаем Эзотерические знания, откуда они полностью

Воспоминания об ужасной катастрофе поддерживались катаклизмами местного значения. Однако есть ряд данных в древнейшей истории, которые нельзя объяснить падением астероида. В 17 веке в Китае побывал иезуитский миссионер Мартин Мартиниус. Он провел там несколько лет, изучил язык и, вернувшись, написал подробный труд "История Китая". Вот как описывает он со слов китайских древних летописей, что произошло во время потопа: "...опора неба обрушилась. Земля была потрясена до самого своего основания. Небо стало падать к северу. Солнце, Луна и звезды изменили путь своего движения. Вся система Вселенной пришла в беспорядок. Солнце оказалось в затмении, и планеты изменили свои пути." Об изменившемся виде неба сообщал историк Теренций Варрон, который пользовался каким-то древним источником. Он писал:

"Звезда Венера изменила свой цвет, размеры, форму вид и курс, чего не было никогда ни до ни после этого". В Иудее была подобная же версия. Господь - считали они - изменил места двух звезд в созвездии.[13]

Интересно что Венера во многих мировых религиях считается богиней красоты, но во многих - воплощением дьявола и злых сил. Венера - странная планета. Ее движение находится - случай уникальный - в какой-то непонятной зависимости от движения Земли. Каждый раз, когда Земля сближается с Венерой, планета эта оказывается повернутой к нам одной стороной. Итак, согласно преданиям, пути планет, прежде всего Венеры, изменились. На Земле это сопровождалось страшными катастрофами, и в результате - изменением земной орбиты. Сообщая о причине катастрофы, древнеиндийские священные книги говорят, что она была вызвана "богом Хаягривой, обитающим в бездне". В халдейских мифах это "Архангел бездны" у майя - бог урагана Хуркан.

И еще одна гипотеза. У народов Майя, в их хрониках, уходящих во время до потопа, нет никакой информации о существовании Луны. Ночное небо у них освещает не Луна, а Венера. Бушмены в южной Африке утверждают в своих легендах, что до потопа Луны на небе не было. На юге Греции, в Пелопоннесе, была сказочная страна Аркадия, жители которой не '- +( ни забот, ни горестей. Таковой была, по преданию аркадийцев, их родина до потопа, который уничтожил ее. Потоп был очень давно, когда Луна, появившаяся после катастрофы, не сияла еще на небе. Позднее эллины так и называли аркадийцев - "долунные".[13]

О том, что некогда на земном небе не было Луны писал в 3 веке Апполоний Родосский, главный смотритель Александрийской библиотеки. Он пользовался при это недошедшими до нас древнейшими рукописями. Венера ли, Луна ли прошли близко от Земли, или астероид упал на нашу планету, в любом случае после катастрофы наступил период грандиозного помутнения земной атмосферы. В Тихом океане этот период обозначался на различных диалектах как "глубочайшая темнота", ",непроницаемый мрак", "мириады ночей". В Талмуде мы также читаем, что после катастрофы (изгнания человека из рая) скрылось Солнце. Древняя мексиканская легенда утверждает, что до катастрофы "Солнце было ближе к Земле, чем теперь, и его благодатное тепло делало одежду излишней." На островах Тихого океана есть предание о том, что раньше небо было ближе к Земле. "Попул Вух", священная книга индейцев кише, сообщает, что после катастрофы "настал великий холод. Солнца не было видно". Мифы древней Мексики и Венесуэлы рассказывают, что вскоре после катастрофы наступил страшный холод и море покрылось льдом. А племена Амазонии хранят воспоминания об ужасной и долгой зиме, которая последовала за потопом, когда люди замерзали и умирали от холода. [13]

Зенд-Авеста тоже повествует о царе тьмы, который наслал на благословенную родину древних ариев холода и морозы. ЗендАвеста говорит однако, что арии были предупреждены о наступлении холодов: "На Землю падут губительные зимы, они принесут с собой лютые морозы... они принесут снег на 14 пальцев глубиною...". За этим следует крайне важная информация: "Солнце, Луна и звезды всходили над ними только один раз в году, и год казался как один день и одна ночь". Быть может, речь идет о полярной ночи? Но тогда это говорит о приближении к полюсу точки обитания ариев. [13] Об этом же рассказывает и "Ригведа", которую арии принесли с собой в Индию. В ней говорится о Большой Медведице, стоящей прямо над головой, о звездах, которые движутся на небе по кругу, о Солнце, восходящем только раз в году. Описания долгой зимы и " темных ночей " хорошо ложатся на все три гипотезы мирового катаклизма. Что это могло быть на самом деле, могут решить дальнейшие исследования.

2400 лет назад египетские жрецы говорили Геродоту, что "солнце четыре раза покидало обычное место восхода, что дважды оно восходило там, где теперь заходит". А вот еще один странный факт. Древние были уверены в глубокой периодичности великих катастроф. Римский историк Цензориус, например, пишет, что период катастроф - 21 600 лет. А календарь народа Майя весь построен на подобных периодах.[13, 17, 18]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука