Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

«Выступления очень отличались друг от друга, – рассказывает Браун. – В Лейпциге мы вышли на сцену и сразу ощутили спокойствие и сосредоточенность, а в других местах чувствовали себя агрессивно. Довольно потусторонний опыт. Вы пытаетесь общаться на самых разных уровнях и через самые разные ощущения. Вы из сил выбиваетесь, чтобы подобрать правильные благовония. Любые ваши причуды по-разному окрашивают и двигают звук. В этом есть что-то от избавления, очищения. После первого выступления в Фестивал-холле я чувствовал себя полной развалиной, а после второго расплакался». Второе лондонское выступление Coil в сентябре 2000 года напоминало дурдом. Группа облачилась в открытые смирительные рубашки и покрыла себя фальшивыми синяками и порезами. Впрочем, травмы Бэланса были настоящими. Из-за пьяного инцидента у него появился синяк под глазом. Сцену освещали вывешенные в ряд лампочки. Сценический образ Бэланса становился все безумнее, руками он махал так, словно отгонял невидимых насекомых. Это стало первым шоу из серии Constant Shallowness Leads To Evil, эксперимента по полной сенсорной перегрузке с пронизывающей плоть электроникой и световым шоу, кульминацией которого стала мигающая фраза «God Please Fuck My Mind For Good», взятая у Капитана Бифхарта из «Making Love To A Vampire With A Monkey On My Knee».

«Поверхностность ведет ко злу, – утверждает Бэланс. – Меня достали все газеты, я понял, что объем информации, который оттуда получаю, не стоит таких усилий. Думаю, из-за подобных вещей страдает все общество. То же происходит практически со всеми музыкальными журналами. Они больше ни о чем не рассказывают – скорее напоминают копии того, чем когда-то были. Это отпечатки самих себя. Вокруг сплошное караоке. Везде. Звездность против целостности и индивидуальности – слишком жуткий спектакль, чтобы в нем участвовать. Конечно, я должен следить за злом, то есть буду покупать глянцевые журналы. Это чистое зло, но они меня увлекают, практически добрый и злой ангел у вас на плечах: купи „Мир интерьеров“, не покупай „Мир интерьеров“».

«Не знаю, в нас ли дело или в загнивании всего вокруг, – добавляет Слизи. – Когда мы жили в Лондоне, ценности, выражаемые большей частью культуры, имели какое-то значение, но после переезда практически утратили его. Такое ощущение, что ценности The Sunday Telegraph и даже более здравых газет вроде The Guardian или The Independent стали поверхностными и мелкими. Не знаю, до какой степени это отражает наши собственные изменения, но я даже перестал подписываться на Wallpaper!» «Потребительское поведение в Лондоне – это способ выжить, – продолжает Бэланс. – Люди покупают журналы, чтобы не скучать в метро или компенсировать дерьмовый день, – все для выживания. И так вплоть до картин Дэмиена Херста, которые тоже всего лишь культурные успокоители. Ребенок плачет? Заткните его картиной Херста. Пусть он на время замолчит».

Дальнейшие гастроли свидетельствовали о продолжении работы Coil над своим образом. Для Бэланса и Слизи это стало вторым пришествием: пара возродилась как странствующие экзорцисты. После тура Shallowness последовала серия концертов Anarchadia. Тайпс в них не участвовал, посвятив время выполнению других обязательств, и его место заняли Клифф Стэплтон с колесной лирой и Майк Йорк с волынкой. Звук получился мощным, насыщенным ревущими кроманьонскими ритмами и осциллирующими потоками, вызывающими в памяти всенощные бдения композитора-минималиста Терри Райли. Музыка была сырой, мрачной, полной земных тайн и импровизаций вкупе с неожиданными старыми вещами из каталога Coil.