Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

По возвращении Тайполсандры они обратились к нерегулярному программированию звука. Воодушевленные переизобретением себя в качестве концертной группы, они запланировали большое европейское турне на октябрь 2002 года. В сопровождении Пирса и Массимо, танцоров, найденных в немецком борделе, они отправились в трехнедельную поездку. Однако чем дольше они находились в дороге, тем слабее были представления. «Мы провели три шоу, которыми остались довольны, – признается Браун. – Гданьск, Стокгольм и Прага. В Стокгольме дали меланхоличный концерт в Fylkingen – такое „кетаминовое кабаре“». Исполняя кавер-версию песни Сонни Боно «Bang Bang», группа использовала местный рояль и старый модульный синтезатор Buchla. Остальная часть выступления содержала композиции, которые Браун называет «более эфемерными», вроде «Are You Shivering?» и «The Universe Is A Haunted House». «В Гданьске мы выступали в старой обветшавшей церкви, – продолжает он. – У нас возникли трудности с организаторами, которые беспокоились относительно содержания шоу. Они боялись, что на сцене могут быть обнаженные мужчины, – здание принадлежало католической церкви и сдавалось под перформансы с соответствующими договоренностями. В общем, если мы выкинем что-нибудь богохульное или неуважительное, организаторы больше не смогут использовать это место и им придется съехать. Церковь там все еще сильна, и довольно странно, что они пригласили Coil, зная, кто мы такие. В результате Пирс и Массимо вышли на сцену, замотав гениталии полиэтиленовой пленкой. Ничуть не хуже, подумал я тогда». «Нам очень нравилось, как в процессе гастролей „The Universe Is A Haunted House“ обретала форму, – продолжает он. – Для нас в новинку импровизированно сочинять музыку, развивая ее постепенно, от вечера к вечеру. В результате получилась сложная вещь, одна из наиболее приятных для исполнения. Слизи создал новые ритмические лупы, Тайпс и я записали новые звуки и фортепианные фрагменты, а Бэланс придумал свою мантру: „В моих глазах жидкое ЛСД“».

Однако на личном уровне гастроли оказались далеки от совершенства. Проблемы Бэланса вернулись, большую часть трех недель он был в запое. Кроме того, скорость, с которой Coil выдавали новые идеи, обернулась против них: группа начала тонуть в собственных замыслах, процесс потерял значительную часть своей спонтанности. Не успели Coil осознать себя в качестве гастролирующей группы, как им пришлось объявить о прекращении концертной деятельности на специальной «лекции» после венского выступления. Бэланс даже не сделал заявления. «Хорошие шоу, безусловно, были, но мы чувствовали общий упадок, – вздыхает Браун. – В будущем Coil станут выступать только с единичными концертами. Нам не подходят гастроли, мы выиграем больше с точки зрения звука, с точки зрения видео и в плане бодрости духа, если сосредоточимся на отдельных шоу. Лично я считаю, что в такой череде выступлений магия, которую мы творили, начала исчезать, возникая лишь изредка и создавая психические изменения в окружающем пространстве, своеобразное вневременное место. Повторение как неотъемлемая часть гастролей – настоящий вампиризм. Возможность вступить в контакт с другой стороной уменьшается из-за усталости, а уникальность может превратиться в банальность».

Сирил, отец Тибета, долгое время болел, и однажды, вскоре после его 75-летия, Дэвиду позвонили с известием о его кончине. В тот момент Тибет как раз покупал мобильный телефон, чтобы постоянно следить за состоянием отца. Всю свою жизнь Сирил курил, у него развилась эмфизема. Последние несколько месяцев он периодически попадал в больницу из-за кислородного голодания. «Когда это случилось, было странно, – рассказывает Тибет. – Я всегда любил отца, но поскольку учился в интернате, а он часто уезжал, то не могу сказать, что хорошо знал его. Я не проводил с ним много времени, не скучал по нему или по нашему общению. Когда мы созванивались, он обычно говорил: „Привет, Дейв, сейчас дам маму“, – и передавал трубку. Иногда я все еще жду, что он ответит на звонок. Думаю, он ушел к Богу. По крайней мере, так я тогда чувствовал. То, что человека нет рядом в физической форме, не значит, что его нет где-то еще. Он существует, но не в материальном облике, а в тонком. После того как он ушел, я разыскал специальные китайские деньги, которые сжигают в случае чей-то смерти. Я использовал их на обложке Sleep Has His House. У меня было около 140 банкнот, я искал их повсюду, но не мог найти, и тут в голове возник голос: „Они под стопкой комиксов рядом с той зеленой папкой“. И они действительно оказались там, где сказал мой отец».

Сирил Бантинг