Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

Центральное место в магической системе Спейра занимает концепция отношений Зос и Киа. Киа он описывал как состояние «ни, ни», изначальное единство, Дао и источник всего. Зос – это человеческое тело, разум, воля и воображение. Спейр взял этот термин в качестве своего магического имени. В основе диалектики Зос и Киа лежит возможность прямой связи с вечностью. Используя метод, названный атавистическим возрождением, Спейр пытался вернуться назад через все свои человеческие и животные воплощения (которые, как он верил, до сих пор дремали в его подсознании) к са́мому началу и воссоединиться с Киа в блаженстве полной бессознательности. Для этой магической работы Спейр привлекал силы предыдущих воплощений. Ходили слухи, что он способен повелевать призраками и управлять силами природы. Чтобы овладеть этими умениями, он ввел систему сигилизации, в рамках которой создал символическую диаграмму для воплощения желаний, позволяющую через уничтожение символов забыть об объекте желания, переместив его в подсознание, где тот начинал свою работу. Конечно, процесс осознанного забывания в нормальных условиях практически невозможен, поэтому Спейр изобрел соответствующие техники для опустошения ума и подавления желаний: от сексуальной магии до вводящей в транс медитации. Мастурбацию он описывал как «совокупление с атмосферой», в которой он «оседлывал шлюх, ведьм и сук всех мастей, в том числе девственниц». В конечном счете он заявил, что получил послание от дельфийского оракула – он обучил его уникальной магической технике, включавшей изваяние урны, на дне которой достаточно места для образования вакуума, если в нее вставить пенис. В момент оргазма сигилы освящаются, а будущий маг должен как можно дольше фокусироваться на объекте своего желания, что было нелегкой задачей ввиду интенсивности и продолжительности оргазмов, вызываемых вакуумом. Чтобы гарантировать успех, Спейр советовал герметично запечатать урну и закопать при определенной фазе луны, а затем опорожнить содержимое на землю в качестве возлияния и опять закопать ее. По его словам, эта техника, «Глиняная дева», крайне опасна и никогда не подводит.

Так или иначе, самый важный аспект любого магического акта – непоколебимая вера в то, что ритуал сработает. В свете этого многие из техник Спейра можно рассматривать как прозаические фикции, предназначенные для концентрации бессознательных энергий ума. Свое магическое мировоззрение он выражал в картинах – сумрачных, залитых лунным светом пейзажах, населенных танцующими ведьмами, и «звездных» портретах с искаженными пропорциями, подчеркивающими скрытые черты характера. В его системе много общего с сексуальной магией Кроули и ОТО. Некоторое время Спейр был членом Argenteum Astrum Кроули, но быстро покинул организацию из-за неудач в обучении. Спейр предпочел магическую систему, которая была бы достаточно гибкой, чтобы отразить контуры души любого человека, тогда как система Кроули отражала только его самого.

В январе 2001 года Бэланс рассказал о своем отношении к Спейру Марку Пилкингтону из британского журнала о паранормальных явлениях Fortean Times. «У меня очень личные отношения со Спейром, – начал Бэланс. – Он мой наставник. Я общаюсь с ним через его картины и часто спрашиваю совета как у своего предка. Многие его верования были шаманскими, связанными с поклонением роду. У меня нет тесной связи с моими предками, настоящей семьей, за исключением родителей мамы. Поэтому я обращаюсь за советом к Спейру. Он до сих пор живет в своем искусстве и в эфире. Он всегда рядом как помощник. Звучит, конечно, странновато… наверное, лучше объяснить это в кибертерминах![81] Картины Спейра зачастую декоративны, но намерение, скрытое за их изобразительностью, все равно поражает. Большинство людей, соприкасавшихся с его работами, выносят из этого знакомства что-то позитивное. В них кроется огромная сила, которой он осознанно наполнял каждую свою картину. В одних больше, в других меньше, но во всех есть сила, которая передается вам. Можете побеседовать с ними – и они изменятся. Посмотрите на эти хаотические картины с одним знакомым – и увидите одно; посмотрите с другим – и увидите совершенное иное. Картины откликаются. Подобно Берроузу или Спейру, мы не проводим различий между нашей философией, образом жизни и творчеством. Мы суть то, что мы делаем. Что Спейр делал в живописи, мы пытаемся сделать посредством музыки. Вот почему наша музыка сидерическая[82]. Он искривлял геометрию своих картин, мы же искажаем геометрию нашего звукового пространства, располагаем его в непривычных измерениях. Мы используем для этого технологии, 3D-устройства, фейзеры, аутфейзеры и другие примочки. Нет какого-то одного конкретного прибора, мы прибегаем к любым доступным нам способам… Спейр рисовал на панелях аудиоколонок[83], проецируя звук в эфир (являющийся, на мой взгляд, реальной физической вещью, своего рода космическим клеем, первоначальной субстанцией или несубстанцией), который все связывает и позволяет передавать идеи, даже вещи».