Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

В то же время он по-прежнему использовал в своей музыке лупы. Когда Тибет помирился с Бэлансом после ссоры из-за PTV, Current 93 и Coil приступили к работе над сплитом Nightmare Culture 1985 года. Подруга Тибета Фиона Барр сделала для обложки литографию с кадром из фильма «Калигула» – мертвым конем Калигулы на ступенях Сената. На обратной стороне поместили трек Coil с Бойдом Райсом «Sickness Of Snakes». У Тибета вновь проснулся интерес к тибетскому языку и религии. Откликнувшись на объявление для желающих изучать язык в тибетском магазине неподалеку от Музейной улицы в Лондоне, он связался с буддологом Джеймсом Лоу[114], оказавшим на Тибета очень большое влияние. Позже он издаст книгу буддийских максим Лоу «Simply Being» в своем издательстве Durtro.

Кроме того, Тибет стал одержим темой менструации: он поглощал книги о женском менструальном цикле, его связи с луной и сверхъестественными силами. Такие работы, как «Мудрая Рана» Пенелопы Шаттл и Питера Редгроува (главу из нее «Девять миллионов менструальных убийств» он рассматривал в качестве альтернативного названия альбома Swastikas For Noddy 1986 года), стали для него настольными, а с помощью Дианы Роджерсон он изучил фольклорные аспекты женского «проклятия». «Записывая In Menstrual Night, я находился в своего рода женской фазе, – признается Тибет. – Это лунная музыка, очень лунная и водная – весь альбом, как и бо́льшая часть песен, которые я тогда начал сочинять. На то время пришелся пик моего увлечения менструацией. Я все больше и больше интересовался фольклорными мифами, а кровотечение было их общим элементом наряду с луной и приливами. Эта фаза длилась какое-то время, но в результате мне удалось ее сублимировать: я покупал книги и отдавал их Диане, которая тоже этим интересовалась. Если она находила что-нибудь любопытное, то пересказывала мне».

Читая антропологические статьи о восприятии месячных в африканских и азиатских деревнях, Тибет наткнулся на поразившую его концепцию. Согласно шиваитской тантре, во время менструации между мирами возникает трещина, поскольку женщина принадлежит себе не полностью, приобщаясь к лунной и морской природе. Тибет был покорен идеей, что внутри человека образуется мост между ним и вечностью, причем благодаря биологии, а не медитации или молитве. «В этом было что-то красивое, – говорит Тибет. – То, каким это окружено символизмом, мифологией, актуальностью. Я интересовался также жизнью и страстями Христа – и в менструирующих женщинах видел причудливое воспроизведение Страстей Христовых. Настоящее жертвенное кровопролитие, без которого не было бы жизни». Кроме того, он находился под впечатлением от христианских народных мифов и апокрифов, например «Золотой легенды» Иакова Ворагинского. В этой агиографии XIII века говорится, что найденный на Голгофе черный кристалл особой формы – это слезы Бога, застывшие, когда Христос был распят. «Если у некоего явления есть несколько соперничающих объяснений, я всегда выбираю наиболее красивое», – отмечает Тибет.

Изначально идея In Menstrual Night (возможно, лучшей из ранних звуковых поэм Current) воплотилась в треке «Dream Moves Of The Sleeping King», который записывался для стороны Current на сплите Nightmare Culture и вышел в усеченном варианте под названием «KillyKillKilly (A Fire Sermon)». По словам Тибета, поначалу композиция напоминала саундтрек к воображаемому фильму Кеннета Энгера, но со временем нарративная форма уступила импрессионистскому и калейдоскопическому ощущению сна наяву. «Тогда я бывал в Ньюкасле, – объясняет Тибет, – и однажды заснул на вечеринке, где рядом со мной болтали несколько человек. Я то просыпался, то проваливался обратно в сон, улавливая обрывки песен и возвращаясь к образам из детства и хранившимся в подсознании колыбельным».

В свою очередь, Стэплтон утверждает, что материал основан на его опыте пребывания в больнице, где на фоне гула аппаратов жизнеобеспечения раздавалось отдаленное позвякивание хирургических инструментов. «У нас со Стивом настолько близкие и симбиотические отношения, что между нами происходит постоянный круговорот идей, – говорит Тибет. – Он помнит запись альбома иначе, но никакого парадокса здесь нет. Я мог рассказать ему свою историю, а он – ответить: „Вот странно, в больнице я чувствовал то же самое“».