Читаем Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников полностью

обоснователей общественного течения под названием "почвенничество", в основе

своей близкого к славянофильству. Влияние А. Григорьева на Достоевского в

области не только философских, но и общественных идей было весьма

ощутительно.

10 Стр. 278. См. "Ряд статей о русской литературе. Введение"

(Достоевский, 1926-1930, XIII, 47, 60). Страхов не совсем точно передает слова

Достоевского.

11 Стр. 278. А. Григорьев разошелся с редакцией "Времени" (то есть

главным образом с идейным руководителем журнала Ф. М. Достоевским) не

только потому, что в четвертой статье своего цикла "Развитие идеи народности в

нашей литературе" ("Оппозиция застоя") он защищал идеи славянофилов и

объявлял "глубокими мыслителями" Хомякова и Киреевского. В письме из

Оренбурга от 18 июня 1861 года, которое цитирует Н. Страхов, Григорьев писал, что вынужден был покинуть "Время" потому, что журнал, по его мнению, не

должен был "заводить срамной дружбы с "Современником" ("А. А. Григорьев.

Материалы для биографии", под ред. В. Княжнина, Пгр. 1917, стр. 267).

Несколько раз в письмах к Страхову Григорьев повторяет мысль, что "Время"

"имеет наклонность очевидную к Чернышевскому с компанией" (там же, стр.

278). Григорьев был недоволен резкой полемикой Ф. М. Достоевского с газетой

И. Аксакова "День" (там же, стр. 286) и вообще позицией "Времени" по

отношению к славянофилам. Ниже Страхов признает, что это-то и было причиной

"небольших разногласий, возникших у журнала с А. Григорьевым".

12 Стр. 279. Этот эпизод из мемуаров Жана Казановы был помещен в N 1

"Времени".

13 Стр. 279. Статья "Процесс Ласенера. Из уголовных дел Франции" была

напечатана в N 2 журнала со следующим редакционным примечанием: "Мы

думаем угодить читателям, если от времени до времени будем помещать у себя

знаменитые уголовные процессы. Не говоря уже о том, что они занимательнее

всевозможных романов, потому что освещают такие темные стороны

человеческой души, которых искусство не любит касаться <...>, чтение таких

процессов, нам кажется, будет небесполезно для русских читателей".

14 Стр. 279. Ссылки из славянофилов - Хомякова, И. Киреевского и даже

издателей "Маяка" (то есть Бурачка, Загоскина и др.) - имелись уже в первой

напечатанной во "Времени" статье Ап. Григорьева ("Время", 1861, N 5,

"Критическое обозрение", стр. 4, 9).

15 Стр. 279. В настоящем издании опускается напечатанное далее

обширное "Примечание" Достоевского к статье Страхова "Воспоминания об А. А

Григорьеве" ("Эпоха", 1864, N 9 - Достоевский, 1926-1930, XIII, 350-353).

286

16 Стр. 280. Фельетоны Добролюбова в "Свистке" действительно сочетали

стихотворный и прозаический текст, но "мода" эта существовала и ранее (таковы, например, фельетоны И. Панаева в "Современнике", Б. Алмазова в

"Москвитянине").

17 Стр. 280. Достоевский, 1956-1958, VI, 253-257.

18 Стр. 282. См. прим. 15 к стр. 279.

19 Стр. 283. См. Достоевский, 1956-1958, III, 7.

20 Стр. 284. Достоевский, по мнению Страхова, принадлежит к тем

писателям, для которых "вечные и общие интересы" были подчинены

"временным и частным" (об этом подробно писал Страхов несколько ранее, см.

стр. 271-272). В творчестве своем Достоевский действительно всегда уделял

большое внимание журналистике и публицистике. В 1845 году он собирался

вместе с Некрасовым издавать альманах "Зубоскал" и написал о нем объявление

(см. Письма, I, 82-85). В 1847 году он опубликовал в "С.-Петербургских

ведомостях" четыре статьи под заглавием "Петербургская летопись"

(Достоевский, 1926-1930, XIII, 8-32). В Сибири он мучительно мечтает снова

печататься - и рядом с художественными замыслами вырастают

публицистические: "под рубрикой" писем из провинции начать ряд статей о

современной литературе (Письма, II, 570, 585). Мечта осуществляется в 1861-1864

годах, когда издается журнал "Время", а затем "Эпоха". В 1873 году Достоевский

- издатель "Гражданина", а в следующие годы (1876-1877, 1880, 1881) - "Дневника

писателя", последний номер которого корректировался Достоевским за день до

смерти.

21 Стр. 285. См., например, письмо Достоевского к Страхову от 18/30

сентября 1863 года (Письма, I, 332-334). Достоевский пишет о своей крайней

нужде и просит Страхова зайти к редактору журнала "Библиотека для чтения"

Боборыкину, приглашавшему Достоевского в сотрудники после закрытия

"Времени", и передать просьбу о трехстах рублях в счет платы за произведение, над которым Достоевский предполагает работать. Это - будущий "Игрок", написанный лишь в конце 1866 года.

22 Стр. 285. Газета И. С. Аксакова "День" начала выходить с 15 октября

1861 года. В XI книге "Времени" за 1861 год появилась статья Достоевского

"Последние литературные явления. Газета "День". Основным пафосом этой

статьи была, однако, не только защита литературы, как свидетельствует Страхов, но и резкая неприязнь Достоевского к славянофильству как идеологии

"аристократизма", фанатического, "исступленного" патриотизма, не желающего

видеть ничего в жизни и литературе, кроме своих теорий. Особенно возмутила

Достоевского статья Н. Б. в N 4 "Дня" и редакционное примечание к ней, где

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука