Читаем Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников полностью

говорилось о бывшем крепостном праве, что "в общей сложности личные

отношения помещиков и крестьян были довольно человечны". Достоевский писал

по этому поводу: "...до какой же отупелости должен дойти человек, чтобы быть

уверенным в божеской законности крепостного права" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 154). К- С. Аксакова Достоевский сравнивал с баричем "в желтых перчатках

и с хлыстиком в руке", который удивляется, глядя на чернорабочего, что тот "по

восьми пудов не может носить" (там же, стр. 150). Полемика с газетой Аксакова

287

продолжалась в N I-2 "Времени" за 1862 год (статья Достоевского "Два лагеря

теоретиков"). Совершенно ясно, что Достоевскому была резко враждебна прежде

всего политическая линия газеты Аксакова. Страхов явно хочет затушевать

крайне неприязненное отношение Достоевского в 1861-1862 годах к идеологии

славянофилов.

23 Стр. 286. Страхов цитирует статью Н. А. Добролюбова "Забитые

люди".

24 Стр. 287. Редакция "Современника", в лице Чернышевского, при начале

издания "Времени" утверждала, что "Время" расходится с "Современником" в

понятиях о многих из числа тех вопросов, по которым может быть разница

мнений в хорошей части общества. Если мы не ошибаемся, - писал

Чернышевский, - "Время" так же мало намерено быть сколком с "Современника", как и с "Русского вестника" ("Новые периодические издания" - С, 1861, N 1, стр.

90; ср. Н. Г. Чернышевский, Поли. собр. соч., т. VII, М. 1950, стр. 956). В первые

два года своего существования "Время" хоть и спорило с "Современником", но в

гораздо большей степени поддерживало его в полемике против "Русского

вестника" (см., например, статьи Достоевского ""Свисток" и "Русский вестник"",

"Ответ "Русскому вестнику", "Литературная истерика", "По поводу элегической

заметки "Русского вестника" и др.). Осложнились отношения "Времени" с

"Современником" в конце 1862 года.

25 Стр. 287. "Гимн "Времени" принадлежит перу Н. А. Некрасова

(Некрасов, II, 478-480, 763-764).

28 Стр. 287. В N 4 "Времени" за 1862 год напечатаны "Соглашение" и

"Погоня за счастьем" М. Е. Салтыкова-Щедрина.

29 Стр. 288. Этот рассказ о двух группировках во "Времени" противоречит

фактам. Из переписки Страхова с А. Григорьевым (см. "А. А. Григорьев.

Материалы для биографии", под ред. В. Княжнина, стр. 266-297) становится ясной

гораздо большая, в это время, идейная близость Страхова к Ап. Григорьеву, чем к

Достоевскому. О роли Григорьева в журнале "Время" см. прим. 9 и 11 к стр. 278.

28 Стр. 288. Возможно, что речь идет о статье "Нечто о полемике"

("Время", 1861, N 8). Главная мысль статьи - "Свист, особенно в большом

количестве, есть вещь весьма опасная для того, кто свищет" - в какой-то мере

противоречила мысли Достоевского: "Ведь иногда свист и полезен, ей-богу!" (см.

статью ""Свисток" и "Русский вестник"" - Достоевский, 1926-1930, XIII, 196).

Дальше Страхов сам рассказывает, как редактор, то есть Достоевский, настаивал

на вставке в его статье: "Вольтер целую жизнь свистал, и не без толку и не без

последствий. (А ведь как сердились на него, и именно за свист!)" ("Время", 1861, N 8, стр. 135).

29 Стр. 289. См., например, "Ряд статей о русской литературе. Введение"

(Достоевский, 1926-1930, XIII, 36-40).

30 Стр. 293. В данном случае есть основания не очень доверять

свидетельству Страхова. Так, например, к брату Михаилу Михайловичу

Достоевский писал по поводу цензурных изменений в "Записках из подполья":

"Уж лучше было совсем не печатать предпоследней главы <...>, чем печатать так, 288

как оно есть, то есть с надерганными фразами и противореча самой себе. Но что ж

делать!" (Письма, I, 353).

31 Стр. 293. В конце октября 1861 года студенты Петербургского

университета в знак протеста против задержания полицией группы студентов, отправленных на переговоры с начальством, изорвали свои матрикулы и

собрались в университетском дворе на сходку. Попытка полиции разогнать их

оказалась безуспешной. Тогда с помощью роты Преображенского полка группа

студентов в двести человек была арестована и посажена в Петропавловскую

крепость.

32 Стр. 295. В числе чтецов на этом вечере был и Чернышевский (читал

свои воспоминания о Добролюбове), П. В. Павлов (поплатившийся за это чтение

ссылкой), В. Курочкин. Достоевский читал из "Записок из Мертвого дома", и, по

свидетельству очевидца Л. Ф. Пантелеева, "ему тоже была сделана самая

трогательная овация", так как "в нем чтили недавнего страдальца" (Л. Ф.

Пантелеев, Воспоминания, Гослитиздат, М. 1958, стр. 225). Вместе с Достоевским

на этом вечере выступила, - его восемнадцатилетняя племянница, М. М.

Достоевская, выдающаяся пианистка.

33 Стр. 296. Статья Достоевского "Г.-бов и вопрос об искусстве" отнюдь

не была началом борьбы с "нигилизмом", то есть, по терминологии Страхова, с

передовыми политическими убеждениями "Современника". При всех упреках

Добролюбову за утилитаристский подход к литературе, Достоевский видел в нем

талантливого, умного критика и утверждал, что "основное начало убеждений его

справедливо" (Достоевский, 1926-1930, XIII, 73). В течение всего 1861 года

Достоевский на страницах "Времени" вел острую полемику с реакционно-

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука