Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников

тоже стал над собою подтрунивать, расспрашивать, сколько вещей он перебил у

брата и не прибил ли кстати и своего восторженного поклонника.

Вечер был чудесный, и мы пешком дошли до дому. Путь был далекий, и

мы употребили на него больше часу. Дома мы застали у себя брата. Увидав наше

внезапное бегство, брат испугался, помчался к нам и страшно был поражен, не

найдя нас дома. Целый час просидел он с самыми мрачными предчувствиями и

очень был удивлен, увидя нас в самом мирном настроении. Мы оставили его пить

с нами чай и много смеялись, вспоминая о случившемся. На вопрос, чем же он

объяснил кавказцу наше странное бегство, брат отвечал:

- Когда он спросил, что тут такое случилось, я ему сказал: а ну тебя к

черту, если сам не понимаешь.

Я поняла после этой истории, что мне приходится отказаться от поездки.

Конечно, я и теперь могла бы уговорить мужа отпустить меня. Но после моего

отъезда он стал бы волноваться, беспокоиться, а затем, не выдержав, поехал бы за

мною в Александрию. Вышел бы скандал, и были бы напрасно издержаны деньги, которых у нас было и так мало.

Так закончилась моя попытка заработывать деньги стенографией. <...> Закончив роман "Бесы", Федор Михайлович был некоторое время в

большой нерешительности, чем ему теперь заняться. Он так был измучен работой

над "Бесами", что приниматься тотчас же за новый роман ему казалось

невозможным. Осуществить же зародившуюся еще за границей идею - издавать

"Дневник писателя", в виде ежемесячного журнала, было затруднительно. На

издание журнала и на содержание семьи (не говоря уже об уплате долгов)

57

требовались средства довольно значительные, а для нас составляло загадку -

велик ли будет успех журнала, так как он представлял собою нечто небывалое

доселе в русской литературе и по форме и по содержанию. А в случае неуспеха

"Дневника" мы были бы поставлены в безвыходное положение.

Федор Михайлович сильно колебался, и я не знаю, на каком решении он

бы остановился, если бы в это время князь Вл. П. Мещерский не предложил ему

принять на себя обязанности редактора еженедельного журнала "Гражданин".

Этот журнал основался всего год назад и выходил под редакцией Гр. К.

Градовского. Около редакции нового журнала объединилась группа лиц

одинаковых мыслей и убеждений. Некоторые из них: К. П. Победоносцев, А. Н.

Майков, Т. И. Филиппов, Н. Н. Страхов, А. У. Порецкий, Евг. Белов были

симпатичны Федору Михайловичу, и работать с ними представлялось ему

привлекательным. Не меньшую привлекательность составляла для мужа

возможность чаще делиться с читателями теми надеждами и сомнениями,

которые назревали в его уме. На страницах "Гражданина" могла осуществиться и

идея "Дневника писателя", хотя и не в той внешней форме, которая была придана

ему впоследствии.

С материальной стороны дело было обставлено сравнительно хорошо:

обязанности редактора оплачивались тремя тысячами, кроме платы за статьи

"Дневника писателя", а впоследствии за "политические" статьи. В общей

сложности, мы получали около пяти тысяч в год.

Ежемесячное получение денег в определенном размере имело тоже свою

хорошую сторону: оно позволяло Федору Михайловичу не отвлекаться от взятого

на себя дела заботами о средствах к существованию, которые так угнетающе

действовали на его здоровье и настроение.,

Впрочем, Федор Михайлович, согласившись на уговоры симпатичных ему

лиц принять на себя редактирование "Гражданина", не скрывал от них, что берет

на себя эти обязанности временно, в виде отдыха от художественной работы и

ради возможности ближе ознакомиться с текущей действительностью, но что,

когда потребность поэтического творчества в нем вновь возникнет, он оставит

столь не свойственную его характеру деятельность.

Начало 1873 года мне особенно памятно благодаря выходу в свет первого

изданного нами романа "Бесы". Этим изданием было положено основание нашей

общей с Федором Михайловичем, а после его кончины - моей издательской

деятельности, продолжавшейся тридцать восемь лет.

Одною из наших надежд на поправление денежных обстоятельств

(пожалуй, главною) была возможность продать право издания отдельной книгой

романа "Идиот", а затем романа "Бесы". Живя за границей, трудно было устроить

такую продажу; не легче стало и тогда, когда мы вернулись в Россию и получили

возможность лично сговариваться с издателями. К кому из них мы ни

обращались, нам предлагали очень невыгодную цену: так, за право издания

отдельной книгой романа "Вечный муж" (в 2000 экземпляров) книгопродавец А.

Ф. Глазунов уплатил нам сто пятьдесят рублей, а за право издать роман "Бесы"

предлагали всего пятьсот рублей, да еще с уплатою по частям в течение двух лет.

58

Федор Михайлович еще в юности мечтал о том, чтобы самому издавать

свои произведения, и писал об этом брату {62}, говорил мне об этом и живя за

границей. Меня тоже очень заинтересовала эта идея, и я мало-помалу старалась

узнать все условия издательства и распространения книг. <...>

Наступил знаменательный день в нашей жизни, 22 января 1873 года, когда

в "Голосе" появилось наше объявление о выходе в свет романа "Бесы". Часов в