Фабрика #17

Больше пробовать не стал. Он мог закрывать и открывать глаза до новых веников, но это никак не сказывалось на его состоянии. Он находился в надежной ловушке сна, когда пробуждение снится, а на деле лишь сменяются сновидения.

– Итак, прошло несколько месяцев, а мы не сдвинулись с места. Время потрачено впустую, – продолжала Рея, убедившись, что он не пытается сбежать. – С этой элементарной задачей любой двоечник справится в пять минут, но ты отлыниваешь и развлекаешься с симпатичными рыжеволосыми медсестричками. А кто о Нине Григорьевне подумает?

– Знаменский пусть думает, – ответил он. – Я в детективах не силен. Ненавижу их.

– Давно ли?

– Со студенческих времен. Со второго курса где-то.

– Любопытно. Откуда, простите, такая нелюбовь к данному литературному жанру?

– Не знаю, не мое это, не по душе, – насупился он. – Низкий стиль, в нем не живые персонажи, а картонки, занимающиеся логическими построениями. У них даже речь звучит искусственно и надуманно. Люди так не говорят.

– Ой ли, – подмигнула она. – Не верю ни единому слову. Причина ненависти кроется в другом.

Он хмыкнул, мол, как хочешь, так и думай. Рея прищурилась:

– Не задумывался, кто же все-таки мог убить невинную бабушку?

– Было дело. Но ничего в голову не лезет, кроме глупой мысли про Родиона Раскольникова.

– Шутки шутишь? – спросила Рея без тени улыбки.

– Ну, вроде того. Нет у меня никаких идей. Кроме одной, но она тебе не понравится.

– Можешь озвучить, не обижусь. Кажется, ты о ней что-то упоминал во время ночного допроса, если не ошибаюсь.

– Ты. Думаю, что Нину Григорьевну убила ты.

– Опять двадцать пять, – ответила Рея. – Смело, но глупо. Я самое безобидное существо на земле. Как в твоей голове зародилась эта глупая и отвратительная мысль? Можешь представить, что я – слабая и беззащитная девушка – безжалостно кого-то убиваю и проделываю эти безумные вещи с ножом?

– Верится с трудом, – признал он. – Но ты знаешь убийцу.

– Верно. Спорить не буду.

– Вот и скажи, кто убийца, если знаешь и тебе нечего скрывать.

– Я в твоей памяти, балда, – ответила она, поражаясь его тупости. – Если сам не сообразишь, подсказать никак не смогу. Но рассказывать обо мне следствию было плохой идеей. Как ты догадываешься, они ничего не нашли, кроме корзинки с надкусанными пирожками с вишневым повидлом. Квартира опечатана, следов моего пребывания там нет. К тебе придут и станут по следующему кругу задавать те же самые вопросы, но на этот раз никто тебе не поверит. А если будешь упорствовать, назовут тебя психом и начнут лечить.

– Ясно, – он нахмурился.

– Зайдем с другого конца, – продолжала она более дружелюбным тоном. – Зачем кому-то убивать беззащитную старушку?

– Ни одной догадки. Денег у нее не водилось, насколько мне известно. Может быть, что-то припрятала на похороны. Наследство получила бы мать Тамарки, а у них и без этого есть квартира, да и любили они Нину Григорьевну. Жить соседям не мешала, излишнюю гражданскую активность не проявляла, дорогу никому не переходила. Получается, нет ни у кого мотива.

– А говорил, детективы ненавидишь… Могу заверить, подобное убийство не было единственным, и каждый раз мотива установить не удавалось. Вот и вопрос: как называется человек, убивающий других для удовольствия, без иной корыстной цели?

– Маньяк? – он произнес первое пришедшее на ум слово.

– Бинго! Вы заполнили карточку! Осталось получить приз и назвать имя этого, безусловно, нехорошего человека.

– Я его знаю?!!

– Бесспорно, он из твоего близкого окружения. Самого близкого.

Ваня? Виталик? Оленька? Ленка? Тамарка? После произошедшего он не удивился бы ничему, но Ленка точно ни при чем, а с Виталиком он в тот момент в парилке заживо варился. По статистике, маньяков больше среди мужчин. Но и женщины в их рядах известны, хотя они не действуют в одиночку – в основном, работают в паре с сожителем и потакают его садистским наклонностям.

– Подумай на досуге, – посоветовала Рея. – У тебя времени с избытком для размышлений, расходуй его с пользой.

Он утомился. Он уже не хотел покидать фабрику и куда-либо возвращаться.

– Есть у меня просьба, – сказала Рея. – Личная и настоятельная. Ты обязан оставить девочку в покое. Она тебя боится, ты разрушаешь ей жизнь.

Он в недоумении поглядел на Машеньку, продолжавшую упоенно рисовать мелом на полу. Она ничего не замечала и даже не догадывалась, что мужчина на стуле разрушает ей жизнь.

– Балда! Я об Алине! Иногда кажется, ты не от мира сего. Дуралей и тупица, настоящий гуманитарий.

– С Алиной не расстанусь, – заявил он. – Ни при каких условиях.

– Ты должен!

– Никому ничего я не должен.

– Так будет лучше для вас обоих. Сломаешь ей жизнь и лишишь будущего. Отступись.

– А иначе что? – язвительно спросил он и посмотрел Рее в глаза. – Если я не брошу Алину, что произойдет? Небеса рухнут? Полиция нравов нагрянет?

– Сам знаешь. Ты не ошибся, мы со смертью связаны. Я разбираюсь в убийствах, в особенности жестоких и кровавых, – сказала Рея. – Если не оставишь Алину, обещаю, сильно пожалеешь. Это не угроза, а предупреждение. А пока подумай, кто тебя отправил на фабрику.