Фабрика без сердца

Хансен-Высочансен нажал самую верхнюю кнопку. Марит бросила прощальный взгляд на бедных изгоев. Ну и работа! Ну и жизнь! Должны же быть у них другие пути, кроме как закончить свою жизнь в этом страшном месте, откуда никто никогда не возвращался.

Вдруг Марит заметила кое-что на минус тринадцатом этаже и резко нажала кнопку «стоп».

– Что ты делаешь, чёрт возьми! – раздражённо крикнул генеральный директор. – Это запрещено! Ни один сотрудник никогда не нажимал на эти кнопки. Это мои кнопки! – Большой босс заговорил вдруг как маленький мальчик, и, когда он нажал на кнопку, чтобы лифт снова поехал, вид у него был обиженный.

Марит Ос не слышала, что говорил Хансен-Высочансен, – она вдруг вспомнила, где видела эти белые цветы.

Она знала человека, который рисовал такие цветы. Он был среди сборщиков отходов и неотрывно смотрел на Марит, как будто чувствовал, что она находится с другой стороны зеркала, за которым от рабочих был спрятан лифт.

Этим человеком был Сильвестер.

Дважды «нет» равно «да»

Марит Ос решила отказаться от предложения генерального директора. Всё увиденное было ей настолько неприятно, что она захотела как можно скорее об этом забыть. Девушка ждала, что генеральный директор Хансен-Высочансен снова задаст ей вопрос о новой работе, и собиралась ответить ему отказом. Но наиглавнейший руководитель даже представить себе не мог, что кто-то может отвергнуть его предложение о работе на одиннадцатом этаже. Он просто попросил Марит зайти к нему в кабинет в двенадцать часов следующего дня и подтвердить своё согласие.

Впервые в своей жизни Марит Ос вернулась домой с работы рано. Любопытной фру Гросен она сказала, что плохо себя чувствует, и ушла. Это было неправдой, но девушка решила, что иногда ложь позволяет избежать лишних разговоров. А говорить сейчас Марит не хотелось. Ей хотелось подумать.

Нельзя занимать ответственную должность в учреждении, где к людям относятся так, как здесь, в Подземелье. Со сборщиками отходов обращались отвратительно, да и с пекарями тоже плохо. Марит всегда понимала, что работа в Подземелье далека от приятной, но она не представляла, что это настолько скверно. И вот теперь она это узнала наверняка. Можно ли вообще, зная всё это, продолжать работать в «Главвафле»?

Марит Ос спустилась в метро и присела на скамейку рядом с певицей Стеллой. На сей раз та исполняла старинную народную песню в стиле блюз. Прекраснее и печальнее этой песни Марит ничего раньше не слышала. И хотя песня была о пастухе, потерявшем одну из своих козочек, Марит казалось, что песня – о ней и голубоглазом Сильвестере.

– Можете спеть эту песню ещё раз? – попросила Марит Стеллу, пошарив в карманах в поисках монетки.

– Не надо денег, – ответила Стелла. – Я спою её ещё раз просто так. Но когда я закончу, ты мне расскажешь, почему ты такая грустная.

– Ладно, – согласилась Марит.

Пожилая женщина звучным грудным голосом исполнила песню ещё раз, и Марит начала своё повествование. Девушка собиралась рассказать только о проблемах на работе, ведь больше всего её мучило то, что приходилось скрывать свои мысли. Но общаться со Стеллой было настолько приятно, что Марит рассказала ей всё без утайки.

– «Главвафля» – плохое место, – заключила Стелла, как будто знала о работе здесь гораздо больше, чем ей поведала Марит.

– Да, – сказала Марит и вздрогнула, услышав, насколько сердито это прозвучало. Марит беспокойно осмотрелась: не слышал ли их кто?

– Что бы ты хотела изменить?

– Я хочу, чтобы сотрудники нижних этажей больше не работали в такой ужасной темноте.

– Этого мало, – продолжала Стелла. – Но твоя мысль кажется мне здравой. И ты не единственная, кто так думает.

– Правда? – спросила Марит. – А кто ещё?

– Например, Сильвестер.

Марит покраснела.

– Вы его знаете?

– О, видишь ли, я знаю всех, – лукаво улыбнулась Стелла. – Но как ты собираешься изменить существующий порядок?

– Я? – удивлённо спросила Марит. Ей стало страшно от одной мысли, что менять существующий порядок придётся именно ей, и она вся сжалась. – Ну я же не могу…

Марит встретилась взглядом со Стеллой и осеклась. Стелла убрала гитару и взяла трость. Она выглядела усталой.

– Вам помочь? – спросила Марит.

– Всё в порядке, – ответила Стелла. – Теперь ноги почти уже не болят. Но что ты собираешься делать с работой?

– Я могу отказаться… – стала объяснять Марит.

– И ты считаешь, что тогда всё будет хорошо?

Марит ответила не сразу, хотя уже знала ответ.

– Нет, – сказала она. – Всё останется по-прежнему.

– Как же тогда ты сможешь повлиять на ситуацию? – поинтересовалась Стелла.

– Похоже, мне всё равно придётся согласиться на эту работу, – ответила Марит, расправляя плечи. – Возможно, тогда я смогу на что-то повлиять…

Новые времена для Марит

Марит Ос приняла предложение Хансена-Высочансена, но выдвинула одно условие: Бьёрнар Сивертсен тоже должен работать на одиннадцатом этаже.

– Что за неслыханная наглость! – обиженно возмутился Хансен-Высочансен. – Никогда такого не было и не будет!