Фабрика героев

— А какие задания? Мы можем пострадать? — робко уточнила Кристина, убирая со лба прилипшую чёлку.

— Надеюсь, что пострадаете, — улыбнулся Пушкин, принявшись сильно бить ногой в ворота. Те аж задрожали, грозя развалиться на отдельные брёвнышки.

— Но нас же вылечат? — это уже Гриша заволновался.

— Возможно. Наш добрый профессор Айзерман мастер вылечивать всякое полудохлое дерьмо, — желчно пояснил тот, после чего грозно заорал в небеса: — Вы чего там?! Уснули?! Отворяй ворота! Герои пришли!

Через пару секунд одна из створок заскрипела и отползла в сторону, после чего в щель высунулась взлохмаченная вихрастая голова. Она принадлежала нескладному мужичку в косоворотке.

— Здрасти-и-и, — протянул он, подобострастно глядя на Зверя и демонстрируя щербатую улыбку. — А мы вас не ждали.

— Ну и зря, — недовольно проронил Пушкин, отодвинув мужичка решительным движением руки и боком проскользнув между створок. — Кузнец у себя?

— Ага, — торопливо ответил житель деревни, кивая головой и перетаптываясь на месте.

— Отлично. Мы тогда пошли к нему, а ты давай узнай у своих — чем там кому помочь надо. И давай без всякой ерунды… Нам нужен только хардкор: чтобы нужно было лезь в берлогу к медведю или идти на стаю волков с голой жопой, — грозно проговорил глава клана, весело косясь на нас.

— Всё будет исполнено в лучшем виде, — искренне заверил мужик, торопливо закрыв ворота на крепкий засов.

Пушкин широко усмехнулся и потопал по грязи вглубь деревни, состоящей из бревенчатых изб, которые оказались покрыты соломой и имели небольшие огородики, обнесённые невысокими заборами из плетня.

Глава 7

Я пошёл следом за главой клана и втянул ноздрями аромат навоза, который смешивался с запахом яблонь, росших в каждом деревенском дворе. В домах же, несмотря на чертовски раннее утро, мелькали любопытные лица, а не менее любопытные собаки, шастали чуть в отдалении от нас. Они приветливо виляли хвостами под протяжное мычание коров, которые обитали в сараях, облепленных глиной.

Арахна не преминула заметить, ткнув пальцем в одну из дворняг:

— Пры положительной или нейтральной репутации домашные животные никогда не бросятся на героя.

— Даже если он такой урод, как Остряк, — услышал её слова Пушкин, покосившись на меня.

Затем он резко вытянул руку в сторону подошедшей к нему курчавой собаки с добрыми глазами и воздействовал на неё своей силой. Та оторвалась от грязи, пролетела по воздуху несколько метров и шмякнулась в лужу, где обалдело вытаращилась на героя. А тот самодовольно усмехнулся и высокомерно посмотрел на новичков, словно говорил: смотрите, что я могу, уроды.

После этого Пушкин двинулся к забору из окрашенных белой краской досок, за которым скрывался справный бревенчатый дом, ухоженный огород и кирпичная пристройка, из чьей трубы шёл густой чёрный дым. Он был почти таким же, как и тот, который возникал в те редкие моменты, когда готовила моя бывшая девушка.

Я грустно усмехнулся, вспомнив её, а потом услышал вопрос Гриши, который проник внутрь двора следом за главой клана:

— Арахна, а лесные звери нападают на героев?

— Они ведут себя так же, как обычные дикие животные. Еслы им хватит сил, то атакуют, — пояснила опытная героиня, заправив локон за ухо. — А вот чудовыща обязательно нападут. У ных настройки такие: увидел разумного — нападай. И вот ых надо опасаться. А в этом мире их столько, что хоть жопой жуй.

— Ясно, — проронил толстяк, признательно посмотрев на Арахну.

Та хмуро глянула в ответ, а затем закрыла за собой калитку, отрезая наш крошечный отряд от улицы.

В эту же секунду широко отворилась дверь пристройки. Оттуда дохнуло жаром и потянуло дымом, а следом показался широкоплечий черноволосый мужик с густой бородой. Он оказался на голову выше Пушкина и ощутимо шире. Я обратил внимание, что на нём были лишь короткие штаны и кожаный фартук. Ну и на ногах — высокие сапоги на толстой подошве. Похоже, это кузнец.

Он в эту секунду прогудел, вытирая тыльной стороной руки вспотевший лоб с глубокими горизонтальными морщинами:

— Здорова были, герой Зверь.

— Привет, Епифан, — вежливо поздоровался глава клана, срывая с дерева спелое яблоко с красными боками. — Топоры сделал?

— Угу, — кивнул тот, пробежав цепким взглядом карих глаз по нашей геройской банде, а потом степенно скрылся в пристройке.

— Деловой мужик, — прошептал я, тоже сорвав яблоко. — Протобизнесмен.

— Вот тебе обязательно всегда пасть раскрывать? — хмуро выдал Пушкин, грызя сочный плод. — Ты, наверное, мастер куннилингуса. У тебя ведь язык как помело.

Я не успел достойно ответить ему, так как на свет божий показался кузнец. В его руках были три боевых топора. Один он протянул мне, обдав запахом крепкого пота, второй дал Кристине, а третий достался Грише.