Фабрика героев

— Ясно, — буркнул я, окончательно поняв, что она непись — неигровой персонаж в играх, который не находится под контролем игрока.

Отсюда я сделал вывод, что большинство тех, кто считает Искусственный Интеллект божеством Утом, являются неписями. Вот таким макаром их, наверное, и можно отличать от потомков реальных людей. Хорошее наблюдение. Нужное. Вот только смогу ли я в будущем воспользоваться им или меня ждёт смерть в этой хреновой чаще? Ну, поживём — увидим.

Пока же я надел немецкую каску и двинулся к лесу по просёлочной дороге, рассекающей золотистое поле поспевшей пшеницы. Посевы частенько пригибались от порывов лёгкого ветра, который обдувал моё вспотевшее лицо. Солнышко припекало нещадно. Оно вон даже уже успело высушить все лужи и даже землю. Поэтому я топал по рыхлой пыли, слыша щебетание птиц, и думая о том, что могу тупо свалить отсюда, не выполняя опасное задание. Но что это мне даст? Смогу ли я выжить в этом мире без помощи опытных героев? Конечно, они уже дали мне кое-какую информацию, но хватит ли её для адекватного существования или я погибну, отсрочив свою смерть дезертирством? Да и что делать с клятвой, которую я дал на том странном минерале? Вдруг, местные боги действительно будут мстить клятвопреступнику? Нет, уж лучше я попытаюсь разыскать этого ребенка-непися, у которого инстинкт самосохранения остался где-то в утробе матери.

Наверное, у меня всё же есть какие-то шансы на то, чтобы пережить это задание. Да и приближающийся лес не выглядел каким-то грозным. Он был похож на вполне обычный среднерусский лес, где растут берёзы, тополя, дубы и прочие знакомые каждому деревья. Правда, они тут стоят гораздо гуще, касаясь друг друга кронами, из-за чего та тропинка, в которую превратилась дорога, оказалась скрыта от солнечных лучей. Из-за этого здесь было всё ещё влажно и пахло свежестью.

Мои ноги принялись чавкать по грязи, смешанной с опавшими листьями, мелкими веточками и вырванной травой. В кустах же по обе стороны от меня, скакали мелкие звери, а в воздухе порхали бабочки. Всё это было так мило и беззаботно, что мне совсем расхотелось рисковать жизнью, но я упрямо пёр вперёд, держа в руках топор.

А потом в какой-то момент что-то громко затрещало за стволом необхватного дуба, словно там решил порезвиться медведь. Я мигом стал лихорадочно вспоминать, что знаю об этих животных. Итак, если путник встретил медведя, то ему надо притвориться мёртвым, и пока зверь ходит за лопатой, чтобы закопать труп, человек вполне может успеть улизнуть от него. Конечно, это шутка. Поэтому я тупо бросился бежать по узкой тропинке, петляющей между деревьев. А бьющий по спине рюкзак подгонял меня, будто и он хотел удрать от медведя.

Благо, что у меня были навыки, полученные в различных лагерях, где я бегал марш-броски и имитировал боевые действия в лесных условиях. Этот опыт позволил мне буквально пролететь метров пятьсот, прежде чем я понял, что за мной никто не гонится. А раз так, то надо поберечь силы. Я перешёл на шаг, успокаивая дыхание.

Глава 8

Вскоре я обратил внимание, что лес начал меняться в худшую сторону — появились странно искривлённые деревья, перестали петь птички, издалека стал доноситься приглушённый вой, а возле тропинки лежали человеческие кости.

— Ни хрена себе пикник на обочине, — выдавил я, ощутив, как слюна стала вязкой, а сердце ускорило свой бег, выбивая что-то похожее на «тебе писец, тебе писец…»

Но я не поддался панике, а крепче сжал в руке топор. Хорошо ещё, что мне дали именно такое холодное оружие, а не какой-нибудь меч. Им надо научиться фехтовать, а топором вполне себе можно махать и без долгого обучения. Я, кстати, уже когда-то этим занимался. Но вот, как мне отбиться топором от того же медведя? Никак. Здесь нужен огнестрел или прокаченная сила героя. На мою же силу пока не стоит рассчитывать. Она ещё очень слаба. Вряд ли медведь обоссытся от страха, когда увидит, что фаланги моих пальцев вдруг стали призрачными.

Всё же я двинулся дальше, замирая от каждого шороха и подмечая некоторые вещи, которые были совсем нехарактерны для средневекового леса. Вон там, например, возле березы лежало ржавое велосипедное колесо, а чуть левее — из земли подле зарослей малины торчал рваный кроссовок, который почему-то соседствовал с полусгнившим лаптем.

И тут мне в голову пришла интересная мысль. Блин, а ведь в этом мире некая допотопная шмотка может быть лучше современной. Пушкин же не просто так таскает свою кольчугу. Она у него явно крутая, иначе он бы носил не её, а кевларовый бронежилет. Я мельком видел такой на первом этаже фабрики. Да и у Арахны всего лишь револьвер, а не какой-нибудь автомат. Значит, ей чем-то приглянулась именно эта пушка. Хотя она может носить её лишь на безопасной территории, прилегающей к базе героев, а вот, например, если ей придётся пройтись по этому лесу, то она может вооружиться «калашом».