Фабрика мертвецов

— Однако… — не отрывая взгляда от своей тарелки пробормотал пока остающийся безымянным молодой господин. — Ингвар, сядь уж…

Парень в блузе зло покосился на Митю и приткнулся к столу, словно не зная куда девать неуклюжие руки с темной каймой под ногтями.

— Ваш сын, Аркадий Валерьянович, чрезвычайно любезный молодой человек! — протянула хозяйка дома.

— Я бы сказала — опасно любезный! — проворковала дама в кремовом платье и улыбнулась поручику. Тому достался новый неодобрительный взгляд от сидевшего рядом с ней господина, и ненавидящий — от мальчишки в блузе.

Какие тут непонятные, но интересные отношения!

— Почему сравнение с Кровными Внучками Лели так нравится дамам? — вдруг пробормотала Ариадна.

— May be because… Oh, sorry… Навьерно, патамушт они быть прекрасны. И долго молоды… как альвийски Dames… — ответила похожая на печальную мартышку девушка в платье, смахивающем на упаковочный мешок. Судя по быстрым вороватым взглядам парочки бандиток — та самая мисс Джексон, которой нельзя рассказывать.

— Невелико достоинство! — откладывая книгу, с неожиданной горячностью выпалила Ада. — Они легкомысленные!

— Но они ведь не могут иначе — такова их природа, унаследованная от Лели-Любви. — рассудила молодая дама. — Зато все Лельевичи чудесно поют, рисуют картины, играют на театре… влюбляют и влюбляются, конечно.

— И за это их почитать? — задиристо возразила Ада. — Мне кажется, это несправедливо! Если уж Кровная Знать обладает такими привилегиями, она должна заниматься серьезными делами!

— Ада, ты ведешь себя неприлично. Антония Вильгельмовна, куда вы смотрите?

— Полно, Полина Марковна, ваша дочь кой в чем права. — вмешался стройный и строго одетый господин средних лет. — Многие полагают, что привилегии Кровной Знати… м-м-м, непомерно велики. Мы ценим их былые заслуги, но господа, времена изменились. В наши дни обычная кавалерия, даже с помощью Силы потомков Симаргла, совершенно бессильна перед боевыми автоматонами. А ведь кроме паро-конницы и артиллерия есть…

— Зато в этой самой паро-коннице сплошь Кровные — простому дворянину и не подступиться. — пробурчал поручик.

— Да-с! — господин энергично взмахнул вилкой. — Служилое дворянство явственно ущемляют в пользу Кровной Знати, а так ли велика разница между нами? Учитывая печальный, но, увы, непреложный факт, что Кровная Сила иссякает? — он вонзил вилку в крылышко пулярки. Судя по довольной физиономии, иссякающая Кровная Сила не слишком его и печалила. Или просто пулярка вкусная? Попробовать, что ли…

На тарелку Мите немедленно шлепнулась куриная грудка, будто скользнувшая за спиной Одарка мысли читала. Талант, который и Кровной Знати недоступен.

— Это сосед наш, помещик Лаппо-Данилевский, Иван Яковлевич. Очень влиятельный в губернии человек. — вдруг шепнула Мите Ада. — Алеша — его сын. Они оба… весьма ценят собственное мнение.

Митя из-под ресниц глянул на шепчущего Лидии на ушко щеголя. Тот самый Алеша, который не танцует с Алевтиной, а лишь смеется? С Алевтиной и Митя танцевать бы не стал — мала еще. Но смеяться над желаниями барышни… фу, как нелюбезно.

— Опасные вещи говорите, Иван Яковлевич. — хмыкнул молодой господин. В речи его слышался легкий германский акцент. — Так и до ослабления государевой власти договориться недолго.

— Штольц, Свенельд Карлович. — шепнула опекающая Митю Ада. — Был управляющим у покойного мужа Анны Владимировны. — движением глаз она указала на даму в кремовом платье. — Когда тот умер — они взяли и поженились. Все были очень удивлены — такой мезальянс… Но зато он лучший управляющий в губернии. Ингвар — его младший брат. — она скосила глаза на паренька в блузе.

Иван Яковлевич смотрел на Штольца слегка изумленно — будто с ним табурет заговорил. Помолчал… и наконец обронил снисходительно:

— Об ослаблении власти государя настоящий дворянин… — он с явным намеком выделил последние слова — старший Штольц остался невозмутим, а вот его братец Ингвар аж покраснел от злости. — …даже думать не станет! Даждьбожичи — кровь солнца, а без него жизни нет, неважно, греет оно сильнее… или чуть слабее. Уж дворянство доказало свою верность государю!

— Швырнув в Его Величество бомбу. — меланхолично обронил отец. И вздернул брови, видя шокированные лица. — Среди поднявших руку на покойного государя — три представителя дворянского сословия. Включая самого бомбиста, Гриневицкого.

Митя посмотрел на отца даже с некоторой гордостью. Ему бы еще научиться не две, а одну бровь поднимать…

— Полячишко! — господина Лаппо-Данилевского казалось не смутить — он отмел возражения взмахом вилки. — Все эти инородцы… — фразу он не закончил, но и пауза была достаточно многозначительной.

Младший Штольц бешено сверкнул глазами, старший нахмурился.

— А эта их Софья Перовская — безумная баба, изгнанная собственной семьей…

Улыбка хозяйки дома казалась приклеенной.

— Но если позабыть столь нетипичные для дворянства примеры…

— Если… — эхом откликнулся отец.