Фабрика мертвецов

— Алексей совершенно прав. — неожиданно спокойно согласился Митя.

Алексей воспрял. Алексей расцвел. Снисходительно поглядел на втершегося в приличное общество полицейского сынка, внука городового. Пусть его отец и при чинах, но если уж ты из этих… как говорится, крапивного семени[15], уж неважно, департаментом командуешь, или с шашкой на углу стоишь — знай свое место!

— Вот видите, Лидия? Если хотите, Дмитрий, я вам расскажу, как представлялся губернатору! Наверняка вам никогда не приходилось…

— Никогда. — опять согласился Митя. — Если меня им и представляли, то я был так мал, что не помню.

Алексей растянул губ в презрительной улыбке: дескать, говори-говори, пытайся спрятать за словами, кто ты есть!

— …мы с ними больше в городки да в лаун-теннис играем. — равнодушно закончил Митя.

— С губернаторами? — изумилась Лидия.

— Глупая шутка. — презрительно усмехнулся Алексей. — Можете вообразить нашего губернатора, бегающего с ракеткой?

— Так он у вас, наверное, старый, вот и не любитель. — еще равнодушнее обронил Митя. — А у меня старший кузен и младший дядя обожают — и верхом, и плавать, и теннис. Они оба губернаторы: кузен в Калужской губернии, а дядя — в Сибири. Лидия же говорила про самый высший свет, а я в нем и не бываю, почти. Это папеньку и государь принимал, и с великими князьями он близко знаком.

«Одного даже арестовал, считай, куда уж ближе».

Алексей растерянно уставился на него, а Лидия приоткрыла ротик от удивления:

— А вы? С великими князьями знакомы?

Вспоминать то «знакомство» было мерзко до комка в горле — презрительный взгляд своего ровесника Сандро ему в кошмарах являлся! Но… за тот страшный день в Яхт-клубе он заслужил хоть какой компенсации.

— Я был представлен Сандро… э-э, младшему из великих князей, Александру Михайловичу. Ну и Николай Михайловичу тоже. — внушительно сообщил он.

— Ооох! Вы зовете его Сандро! — Лидия прижала кулачки к губам, и уставилась на Митю восторженным взглядом. — Какой он?

— Представлен — не значит, знаком. Мало ли в Петербурге таких… представленных. — вдруг неприязненно пробурчал Ингвар.

— Ах, что вы понимаете! Мы-то тут великих князей не видим! И ничего не видим! Я даже выезжать еще не начала, а ведь мне уже семнадцать. Маменька еще опрошлогодь обещалась меня вывозить, а папенька вдруг решил, что я должна дождаться Зинку и Адку. — в голосе Лидии звучала глубочайшая обида.

— Я говорила маменьке, что вовсе не хочу выезжать в свет. — сухо бросила Ада.

— Меня балы тоже не слишком интересуют. А вот на гонки автоматонов хотелось бы поглядеть! — бодро объявила Зина.

— Вот и сидели бы обе дома! — чуть не взвизгнула Лида. — Из-за вас двоих мне даже туалетов не нашьют!

«Туалетов шить больше, зато приемов давать меньше. У господина Шабельского, сдается, с деньгами худо — иначе не пришлось бы выводить дочек в свет… оптом!» — весело подумал Митя. — «А ведь если я тут останусь… мне на этих приемах бывать». Стало грустно и злобно как-то.

— Даже по дебютному платью для каждой в Петербурге сшить весьма недешево. — вслух посочувствовал он.

— Но… мы будем шить тут, в Екатеринославе. — пробормотала Лидия.

— О! Тогда какая разница, все равно ерунда выйдет. — рассеянно ответил Митя… и тут же спохватился так натурально, что чуть сам себе не поверил. — Ох, простите, ради всего святого, я был груб! Но право, не знаю, что я стану делать, когда вырасту из нынешнего гардероба… я ведь еще расту. — он улыбнулся смущенной мальчишеской улыбкой (три месяца ежедневных тренировок перед зеркалом). — Стыдно признаться, совершенно ничего не понимаю в одежде. Нужды не было: просто знаешь, что верхнее платье надо заказывать у «Генри», перчатки — у «Бойе — Сарда», а мыло — у «Вильямса», и все будет безупречно, хоть сейчас к государю на прием. А здесь… увы, требуется обладать истинным вкусом, чтобы заставить здешних портных сшить… мало-мальски приемлемую вещь. Ваша Одарка мне тут свежую сорочку нашла… когда придут сундуки со станции, я бы хотел возместить ее любезному хозяину утрату. Я взял изрядный запас в мастерской «Калина» — многие ставят его даже выше, чем «Генри»!

— Не трудитесь. — сквозь зубы процедил Алексей. — Я был рад помочь…

Фраза казалась неоконченной, так и напрашивалось продолжение «…сдохнуть в муках!»

— Ох! Благодарю вас, Алексей. Такая… приличная… — Митя оттянул ворот сорочки, будто тот ему чудовищно тер.

Боль вспыхнула следом за скользнувшим по шее пальцем. Опоясала горло, стиснула безжалостным захватом. Митя судорожно сглотнул — и из груди вырвался сдавленный хрип, тут же сменившийся лающим кашлем.

— Вам помочь? — Зинаида привстала со скамейки… и крепкий кулачок ее нацелился огреть Митю меж лопатками. Он едва успел увернуться.

— Нет… Спасибо… — прохрипел он, хватаясь за шпалеры, чтоб устоять на ногах — каждое слово с трудом проползало сквозь горло, точно обдирая там, внутри, свежую, кровоточащую рану.

— Быть может, воды? — обеспокоилась Ада.