Фабрика мертвецов

– Садитесь со мной, Свенельд Карлович, – сочувственно предложил отец, протягивая руку Штольцу. – Ваш брат – юноша не только ответственный, но и весьма мужественный, я уверен, мы можем доверить ему наш непростой груз. А вы пока меня о здешних делах просветите.

Ингвар, подбодренный его словами, дернул рукоять, паротелега затарахтела и покатила прочь. Митя направил свой автоматон следом – если и впрямь есть возможность забрать багаж и не мучиться более с сорочками, поездка приобретала смысл. Осталось лишь решить: оглянуться на Лидию или не стоит?

– Анна привыкла к светскому образу жизни, – сквозь клацанье стальных подков донесся голос Штольца. Странный тон, будто тот сам себя пытался убедить, но сам себе не верил. – И часто… скучает. Я ей многократно предлагал вести бухгалтерские книги – тут и скуке конец!

Едущий следом Митя поглядел на германца с брезгливым интересом, словно на экспонат в Кунсткамере. Он и впрямь считает, что скуку молодой дамы могут развеять бухгалтерские книги?

– Ежели хозяйственные цифры ей неинтересны, – продолжал Свенельд Карлович, в голосе которого прозвучало искреннее непонимание, как может быть неинтересна бухгалтерия, – взялась бы, как Ада, мужиков учить. Здешний ужас – Остап Степанович Бабайко на нашей территории мешать не сможет, а мне весьма требуются хотя бы элементарные знания в работниках. Для начала мер веса и длины, а то они, изволите ли видеть, что расстояния, что зерно лаптем меряют! Да и простая гигиена не помешала бы, ибо лапоть тот – ношеный!

– Сурово вы… – Отец покосился на едущего рядом Митю, через плечо – на Свенельда Карловича и осторожно поинтересовался: – Этот Остап Степанович… чем он так ужасен?

– Противник не то что прогресса и культуры, а даже элементарного образования! – отрезал Свенельд Карлович. – Ему выгодно держать мужиков безграмотными: это помогает их обсчитывать. Такая омерзительная маленькая прибыль: даже записывая долги мужиков в свою бухгалтерскую книгу, он дает, допустим, три целковых, а пишет – три с полтиной!

– Та як що б мужичье цифирь знало, хиба дозволил бы Остап Степанович им в свои книги заглянуть! – простодушно вмешался подъехавший с другой стороны урядник Гнат Гнатыч. – Непорядок это!

– Ваш Остап Степанович регулярно занимается мошенничеством… а вы тому попустительствуете? – повернулся к нему отец.

– Виноват, ваше высокоблаародь! – каменея лицом и пуча глаза, немедленно вытянулся в седле урядник.

– Жалоб не поступало. – Конь господина исправника аккуратно вклинился между урядником и автоматоном отца. – Господин Бабайко – человек почтенный, податных недоимок или волнений в селении, где он проживает, не случается.

– У них зимой были смерти от голода. И это здесь, где палку в землю воткни – и с нее урожай будет! Посмотрю я, что вы запоете, Зиновий Федорович, когда в его деревне от нищеты как раз и взбунтуются, – вскинулся Свенельд Карлович. – Вы же их, небось, разом с жандармами усмирять и явитесь!

– Явимся, коли надо будет. И усмирим, чтоб неповадно. – Зиновий Федорович решительно тряхнул хлыстом. – За смерти голодные мы, сударь, ответственности не несем, а вот за волнения – очень даже.

– Я бы предпочел, чтобы мой департамент предотвращал пожар… а не являлся его тушить, – пробормотал отец.

– Так ваш-высокоблаародь! Сняли ж с полиции пожарные тушения? Неужто опять ввели? От лыхо! – искренне огорчился Гнат Гнатыч, а исправник только зыркнул на подчиненного да отъехал в сторонку.

Отец принужденно улыбнулся. Митя в очередной раз потешил себя праведным злорадством: да-да, батюшка, вот с этим урядником и с этим вот исправником вам работать. О бесподобном Остапе Степановиче упоминать не будем, ни к чему…

– Так о чем мы… – Отец продолжал недобро глядеть на новых своих подчиненных. – Ах да… Неужели вы так в имении безвылазно и сидите? Может, стоит вывезти Анну Владимировну хотя бы в Москву – ее тоска и развеется?

– Через два года, – четко уведомил Свенельд Карлович. – Имение в том неприглядном состоянии, в каком досталось Анне, требует еще двух лет совершенно неусыпного внимания. А после сможем позволить себе зимнюю образовательную поездку по Европе. У меня уже запланированы интереснейшие визиты в некоторые сельскохозяйственные институты, а также к производителям новейших автоматонов… Да и на результаты раскопок господина Шлимана в Берлинском музее было бы интересно взглянуть. Пусть даже некоторые достойные уважения исследователи утверждают, что нашел он вовсе не Трою.

– О, да вы любитель археологии, Свенельд Карлович! – вскричал отец.

Напряжения или настороженности в этом возгласе не было, но Митя прекрасно понял, что отец и напрягся, и насторожился. О местной археологии говорил инженер-путеец, который тоже сейчас ехал с ними – трупом в кузове паротелеги. Хотя археология – тема безобидная, не о взяточничестве же ему случайным попутчикам рассказывать?

– Вот разве что любитель, – покачал головой германец.