Fabula rasa, или Машина желаний (СИ)

Формоза улыбнулась ей. Не покровительственно, как раньше, а по-дружески. И даже не подумала пожалеть Атура, который остался сидеть на краю бокса, сгорбившись, одинокий и несчастный. Сонанта натянула на лицо ответную улыбку и тоже пожала плечами.

— Я только учусь.

Формоза кошкой протекла обратно в лазарет, а Сонанта пошла к Руане. Неужто Формоза её зауважала? В другой раз Сонанта бы порадовалась — или позлорадствовала, по настроению, но сейчас ей было всё равно, только немного удивительно. Она рискнула всем, вывернулась наизнанку ради того, что ей совсем не нужно. И теперь не знала, что с этим делать.

По дороге Сонанта вспоминала глаза Формозы. Они сияли, как лампочки на приборах. Сияли предвкушением.

Когда Сонанта вошла, Руана, прикрыв глаза, полулежал в глубоком кресле и слушал новости с Централи. Он улыбнулся и протянул к ней руки — Сонанта, встав перед креслом, вложила в них свои.

Руана не спросил, почему она не пришла вчера. Он никогда не спрашивал.

Он выглядел усталым и немного сонным, но потянул её на себя, и она села верхом ему на бёдра, уткнув колени в спинку кресла. Когда-нибудь у неё тоже будет такое кресло. Если она вернётся живой из этого полёта.

Они поцеловались, нежно и медленно, но только один раз. Сонанта выпрямилась:

— Надо поговорить.

Руана молчал.

— Пожалуйста, это важно.

— Хорошо. Поговорим.

Руана чуть вздохнул и замер, положив ладони ей на бока и откинув голову.

Он никогда ни на чём не настаивал, и это Сонанте в нём нравилось, но порой пугало. Казалось, его уступчивость оттого, что на самом деле ему на всё на свете плевать. Кроме службы, конечно, а может быть, и на службу тоже.

Руана слышал часть её разговора с Атуром, но, как и Формоза, ничем не попрекнул. Сонанта гадала, было бы так, не получись у неё добыть координаты.

Она снова завела речь о том, что чужак — это угроза, а Шамбала — опасный соблазн…

Руана в раздумье прикрыл глаза.

—Зачем же ты добивалась координат?

— Лучше я, чем Венатик.

— Лучше… — пробормотал Руана. — Думаешь, он попытается что-то предпринять, если мы откажемся лететь?

На мгновение Сонанта растерялась, не поняв, кого он имеет ввиду — Венатика или Атура.

— Не знаю, — ответила она, решив, что всё-таки Атура. — Мы ведь и в самом деле можем отпустить его. Пусть катится на все четыре стороны вместе со своими тайнами.

Руана даже отвечать на такую глупость не стал, только поморщился.

— Мне страшно, — сказала Сонанта.

Руана приподнял ресницы.

— Так страшно, что даже не хочется хоть одним глазком посмотреть, что это за Шамбала такая?

— Но мы ведь не полетим туда? Пусть разведка этим занимается.

— Пусть, — согласился Руана. И попросил Сонанту слезть, потому что у него затекли ноги.

Они постояли, обнявшись, потом пошли в кровать. Тычась носом ей в ухо, Руана выдыхал «люблю тебя», а Сонанта молча обнимала его потную спину, ничего особенного не чувствуя, и это напугало её больше, чем собственные предостережения. Но она хотя бы расслабилась, желудок больше не стягивало в узел, а веки, если их закрыть, уже не вздрагивали.

Заснуть сразу она всё равно не смогла, а Руана смог бы и очень хотел, но не спал, потому что думал, что не должен.

— Не знаю, что мне сделать, чтобы ты перестала бояться.

Это звучало шуткой, но глаза у Руаны были серьёзные, и Сонанта успокоилась — он понимал…

— Скажи, что не дашь Венатику уговорить Камингса. Если мы не будем на базе вовремя, он погиб. Или если узнают, что мы отклонялись от курса.

Руана кивнул, соглашаясь, но сказал:

— Решать всё равно капитану.

— Он тебя послушает.

— Не послушает, если не захочет.

Сонанта даже рассердилась:

— Риск слишком велик. Он сделает, как ты скажешь.

Больше Руана спорить не стал, и Сонанта позволила себе верить, что всё ещё можно исправить. Чуть погодя ей пришла в голову мысль:

— Если он сказал правду, если он действительно один, то ему нечего терять. Как ты думаешь, у него хватит сил захватить корабль?

Руана не ответил. Он всё-таки не выдержал и заснул.

А Сонанта ещё долго лежала, раздумывая об Атуре и о Шамбале, на которую ей хотелось посмотреть больше, чем одним глазком. И о том, что если она позволит этому желанию взять верх, то пропадёт. И ещё — сделает ли Руана, как она просит.

Потом стала думать о самом Руане.

Даже в постели с ним Сонанта не могла забыть, что Руана ей начальник. А вскоре поняла, что и не должна этого забывать. Руана в любой момент мог перемениться, и она должна быть наготове, чтобы перемениться следом. Совмещать в себе любовницу и подчинённую. А это до сих пор не давалось Сонанте как дόлжно. Офицерская школа, где девушка училась телесной раскрепощённости, не подготовила её к таким неравным, неправильным отношениям. Но всё равно Руана был ей приятнее любого другого.

Было и ещё одно. Руана иногда спал с Формозой и секрета из этого не делал. Сонанта не хотела обижаться, ведь они не были постоянными партнёрами — в том смысле, как это обычно понимают. Но скромница с Аркадии ещё не совсем умерла в ней, а Формоза это чуяла и всегда поддразнивала соперницу. Сонанте тоже никто не запрещал бывать с другими, она сама не желала.