Fabula rasa, или Машина желаний (СИ)

В такой необязательности была даже своя прелесть. К тому же Сонанта чувствовала, что её связь с Руаной будет длиться, пока она не покинет «Огнедышащий» Или пока не решит переступить невидимую границу, которую Руана очертил вокруг себя. Причина этого была, догадывалась Сонанта, не только в двойственности их взаимного положения, а больше в том, что Руана, сознательно или нет, избегал настоящей близости с кем бы то ни было. Он мало рассказывал о себе. Сонанта даже не знала, почему он, уроженец Централи, умный и способный, пошёл в ВКС. Может, когда-нибудь, в самом конце, она рискнёт спросить его. А пока будет мириться с тем, что есть, и учиться.

Сонанта заснула поздно, а проснулась, когда Руаны рядом уже не было. Он не стал её будить, пожалел, но Сонанта не думала, что он будет доволен, если она пронежится в постели слишком долго. Сонанте не хотелось, чтобы Руана счёл, будто она злоупотребляет его снисходительностью, так что она, по мере сил, делала то, чего, как ей казалось, от неё ждали.

Она как раз одевалась, когда свет поблёк и послышался слабый гул, который бывает, когда корабль наращивает энергию и разгоняется, готовясь к переходу в нигиль-пространство. Но очередной скачок они должны были совершить только вечером… Сонанта заторопилась.

Транспортёр ещё работал, значит, до скачка оставалось не меньше десяти минут. Сонанта вошла на мостик. Как она и опасалась, Атур был там. А ещё капитан и все три помощника, не считая вахтенных и полутора десятков младших офицеров, которым, по распорядку, полагалось находиться совсем в других местах. Сонанта подошла к Руане и тихо спросила: «Что происходит?», — хотя и так догадывалась — что.

— Атур хочет показать нам Шамбалу, — Руана ответил так же тихо, но Аутр услышал своё имя, поглядел на Сонанту и улыбнулся ей одними губами.

Компьютер предупредил, что до перехода осталось три минуты. Сонанта поискала глазами свободное кресло и не нашла. Все остальные уже сидели, даже Камингс, который обычно полагал всеобщие предосторожности для себя необязательными. Во время прохождения через нигиль-пространство всякое передвижение по кораблю прекращалось, большая часть электроники и внутренние силовые поля отключались, а людям предписывалось оставаться на местах, к чему-нибудь привязанными и, по возможности, на виду друг у друга.

Скачок вызывал непредсказуемые побочные эффекты. Но когда ничего не двигалось и не работало, дело чаще всего обходилось дурнотой и, у некоторых, галлюцинациями. А поскольку переход длился всего несколько мгновений субъективного времени, никто не успевал наделать бед. Камингс, бывало, переносил скачки на ногах, но это было нарушение техники безопасности, за которое всякого другого строго наказывали.

Сонанта понимала, что её выпроводят раньше, чем она успеет что-то сделать или хотя бы сказать. Но Атур пошептал что-то Мадженте, она согнала с места одного из зевак и указала на это месте Сонанте. Только у Сонанты пропала охота что-то делать, потому что сделать уже ничего было нельзя. Маджента, отворачиваясь к приборам, улыбнулась ей. Маджента. Сонанте опять страшно захотелось на Аркадию, на ферму с пчёлами. Куда угодно, только подальше отсюда.

Её кресло было далеко от Руаны, и он заговорил с ней через мини-блок:

— Атур уверяет, что это подходящая точка входа. Мы останемся в нигиль-пространстве до тех пор, пока он не укажет точку выхода.

Сонанта обомлела. Для стороннего наблюдателя переход совершался мгновенно, а люди на корабле успевали отсчитать несколько ударов сердца. Дальность прыжка ограничена двумя световыми годами. Считалось, что если увеличить субъективное время пребывания в нигиль-пространстве, то удастся, пропорционально, увеличить и дальность перемещения. Проводились соответствующие испытания, но ни один из испытателей не вернулся.

Вернее, один корабль смогли отыскать — в сорока световых годах от запланированной точки выхода. Корабль был связан узлами, как праздничный кренделёк, и прожарен насквозь, до румяной корочки, внутри — никаких следов пилота. Проверили сенсорные буйки в том районе. Оказалось, испытатель появился из ниоткуда через несколько секунд после входа в нигиль-пространство, что считалось в принципе невозможным. Решили, катастрофа и случилась как раз оттого, что нарушался принцип мгновенности.

В нигиль-пространстве не существует ни расстояния, ни времени, оно есть первородный хаос, ничто и нигде, его нельзя измерить или сфотографировать. Однако в него можно попасть, если разогнаться до скорости, на четверть превышающей световую, и включить генератор Хотакса.

Генератор построили на основе пушки, которая предназначалась для разрушения вакуума, первоосновы материи. В своё время этими пушками снесли полгалактики, а именно ту её часть, где помещались Земля, Солнечная система и самые старые человеческие колонии, которые и воевали между собой. Теперь на том месте зияла большая и прожорливая чёрная дыра.