Фадеев

Мне было как-то особенно тяжело жить (в смысле жизни личной) вот в эти тридцатые годы, годы самого большого моего одиночества. Но, конечно, жизнь все-таки взяла свое, и в 1936 году я женился — женился по любви… У нас — дети, которых я так несправедливо и жестоко был лишен в молодые годы и о которых я так мечтал. Жена моя — актриса Московского Художественного театра, Ангелина Осиповна Степанова — актриса очень талантливая, всю свою духовную жизнь отдающая этому своему любимому делу. В быту она мало похожа на «актрису» в привычном понимании, она — большая семьянинка, страстно любит детей, просто одевается, штопает носки своему мужу и «пилит» его, если он выпьет лишнюю рюмку водки…»

Двенадцать лет Фадеев не был на Дальнем Востоке, и родной край вставал в его мечтах шумом тайги, серебром быстрых рек, рокотом прибрежных волн, ярким блеском юного солнца. Хотелось снова побывать там, где прошли детство и юность, где остались опасная работа в подполье и исхоженные партизанские тропы, побывать там, где живут герои его романов и повестей.

Это желание было настолько велико, что Фадеев добился временного освобождения от обязанностей ответственного секретаря оргкомитета Союза советских писателей и в конце августа 1933 года выехал на Дальний Восток вместе с киноэкспедицией режиссера и писателя Александра Петровича Довженко с его женой и помощницей Юлией Солнцевой. Александр Александрович рассказывал о родном крае, вместе обсуждали план сценария кинофильма «Аэроград», который собирался снимать Довженко. Было решено, что в сценарии отразится современная жизнь Дальнего Востока, происки японских империалистов, агрессия милитаристской Японии на Дальнем Востоке. Все это было тогда очень актуально. Япония готовилась к нападению на Советский Союз, ее войска вторглись уже в соседнюю Маньчжурию, создав там марионеточное государство Манчжоу-го. Границы советского Дальнего Востока одевали в сталь и бетон. Чувством ответственности за безопасность своего края жили тогда дальневосточники. Этими чувствами жили Фадеев и его спутники.

6 сентября 1933 года московский экспресс прогрохотал по одному из самых больших в СССР мостов — через могучий Амур — и подошел к перрону Хабаровского вокзала. Было много встречающих: писатели, артисты, творческие работники. Приезд Фадеева и Довженко рассматривался как большое событие в культурной жизни края.

Уже через два дня Фадеев выступил с большой речью о задачах писательской организации Дальнего Востока на многолюдном собрании литераторов. Его слушали с интересом, задали множество вопросов.

Из Хабаровска Фадеев и его спутники вылетели в Биробиджан, возникший недавно в тайге город, а оттуда совершили новый бросок по воздуху к устью Амура, в Николаевск-на-Амуре. «Над совершенно дикими и дьявольски красивыми местами мы летели!» — напишет об этом рейсе Фадеев. Николаевск был дорог Фадееву. Здесь сражались против интервентов и белогвардейцев его друзья по училищу: Билименко, Бородкин и Нерезов.

Писатели осмотрели рыбные промыслы и консервные заводы, побывали в созданных нивхами колхозах, в техникуме народов Севера, выступали с докладами о советской литературе и искусстве, отвечали на многочисленные вопросы.

И снова в путь — теперь на пароходе вдоль скалистых берегов Приморья — Татарским проливом, с заходом на Северный Сахалин, потом Японским морем.

Стояла теплая, солнечная погода. Море радовало глаза своими светло-голубыми и зелеными оттенками. 3 октября 1933 года пароход вошел во Владивостокскую гавань, и перед взором Фадеева и его спутников раскрылась панорама города, улицы и здания, расположившиеся по склонам сопок, бухта Золотой Рог, заполненная судами, строения и причалы торгового порта, Дальзавод и возвышающаяся над всем этим сопка Орлиное гнездо, такая знакомая с детства.

Но любоваться городом Фадееву особенно и не пришлось. Вместе со своими спутниками он вскоре отправился в большую поездку по краю.