Фаина Федоровна

Перед этим крыльцом припрыгивала Фаина Фёдоровна в новых тренировочных штанах, собираясь в поход за веточным кормом. Тогда на газоне между тротуаром и дорогой росли карагачи и клёны. Они должны были бы уже разрастись в толстые высокие деревья, но их не было вообще. На газонах стояли только полукруглые металлические конструкции из труб с висячими горшками, в которых были высажены розовые петунии. Горшки были похожи на перевёрнутые солдатские каски. Разве работа врача – это не война, в которой врач должен победить? Я вспомнила, как Фаина Фёдоровна сказала мне в первый день, что регистратура уже раздала все талоны, и это напомнило мне окопы.

Я вышла из машины и пошла внутрь. Отделение регистратуры теперь сияло белым пластиком. Около входа красовалась стойка электронного устройства выдачи талонов, и над регистратурой был установлен экран. «Талон 12-й, пройдите в одиннадцатый кабинет», раздался над моей головой металлический голос. Больные ожидали своей очереди, как в сберкассе или в налоговой. Охранник в камуфляже спросил меня:

–Вы куда?

–К ЛОРу.

–Возьмите талончик.

Я ткнула пальцем в указатель «узкие специалисты», потом нажала на три буквы «ЛОР» и устройство выбросило мне талончик с указанием: «13 часов 20 минут. Каб. 18. Врач: Аникеева О.Л.» Я положила талончик в карман и пошла по коридору, чувствуя, что охранник смотрит мне вслед.

Восемнадцатый кабинет я нашла быстро. Как раньше – в конце коридора. Рядом с кладовкой сестры-хозяйки. Около него никого не было. Я постучалась и приоткрыла дверь. Женщина средних лет со смуглым лицом, тёмными бровями, в розовой медицинской пижаме сидела за столом и смотрела в свой телефон.

–Здравствуйте, – сказала я и вошла. В кабине всё абсолютно было по-другому. Отсек для манипуляций был заделан наглухо и белел теперь сплошной стеной.

–Вы давно здесь работаете?

Женщина в пижаме повернула ко мне голову.

–Приёма нет. Врача нет. – От её акцента пахнуло горным ветром, грушами, арбузами, дынями.

–Мне врач не нужен. Вы, случайно, не знали медсестру? Фаину Фёдоровну?

–Нет, – она беспечно снова уставилась в телефон.

Я повернулась и закрыла за собой дверь. К кабинету стали подтягиваться больные. Две бабульки (с атрофическими фарингитами, не иначе. Когда я здесь работала, им было лет по сорок). Мужчина в форме работника коммунального хозяйства держался за ухо. На крыше, наверное, продуло, подумала я.

Я пошла по коридору назад.

Высокая, тонкая, белокурая, в облаке живанши, в коротенькой юбочке и серебристом плащике, с рюкзачком за плечами и высоких ботиночках на каблуках навстречу мне торопилась молодая женщина лет двадцати пяти. Она скользнула мимо, ловко обогнула бабулек и ворвалась в кабинет. Я посмотрела ей вслед. Несомненно, это была врач Аникеева О.Л.

–Красавица! – громко сказала я вслух, и на меня неодобрительно посмотрели стоящие вдоль стен больные.

У электронного табло в вестибюле раскорячился, опираясь на палочку, полный лысый мужик лет семидесяти. Он надевал очки, чтобы разглядеть надписи на экране. Я посмотрела ему в лицо.

Я столько раз видела его чуть расплющенный, в крупных порах широковатый нос, его русые брови над светлыми, даже тогда ещё как бы выцветшими глазами.

–Балабанов! – сказала я, потому что в этот момент не то, чтобы его узнала, а скорее догадалась, что это он. А он стоял и с глуповатым выражением смотрел на меня из-за своих очков.

–Я – Ольга Леонардовна. Я – отоларинголог. Я вас когда-то лечила.

Он стоял, глядя на меня сквозь очки, и было непонятно, вспомнил он меня или не вспомнил.

–Мы здесь работали с Фаиной Фёдоровной.

–У ЛОРа лечился, это точно, – сказал он. -Всю жизнь ведь сюда хожу.

Он стоял и нетерпеливо смотрел на табло.

–Талончик какой сейчас по очереди к неврологу?

–А у вас какой номер?

Он показал мне бумажку.

–Не скоро ещё. Сейчас только пятого приглашают.

–В спину ступило, – Он мне как бы пожаловался и хотел отойти.

–Вы мне вот что скажите, – я держала его за рукав, не пуская. -Вы не в курсе, что сталось с Фаиной Фёдоровной? С моей медсестрой? Как она жила? Долго ли работала? Вы ведь где-то недалеко живёте, может, её встречали?

–А, помню, – сказал он. -Я, вроде, слышал, она к дочери уезжала. Там пожила немного, потом вернулась опять сюда… К моей матери одно время ходила, уколы делать. И не через поликлинику, а так, частным образом. А потом исчезла куда-то. Наверное, померла. – Он с беспокойством прислушался к электронному объявлению. – Это какой сейчас номер пошёл?

–До вас далеко. Ну, а как ваши дела?

–А что мои дела? Стареем. Вот спину на даче сорвал… Так-то я без палки хожу. Работаю ещё.

–Неужели водителем?

–Водителем… – Он усмехнулся. -Водилой я сорок лет отпахал. В прошлом году ушел.

–А как ваш гайморит?

Он пожал плечами.

–Да мне его давным-давно вылечили. Шариками. Я уж и забыл, как раньше мучился. Вот вы сейчас сказали, я вспомнил. Да я и не болел с тех пор. Один раз, правда, ногу ломал. Ну и спина…

Мне стало обидно.

–Сколько раз мы вам с Фаной Фёдоровной проколы делали, фурациллина казённого цистерну извели. А вы – шарики!

– Хотите, верьте, хотите, нет. – Он засмеялся хрипло и отошёл.