Факел (книга рассказов)

Ясно понимал, это конец. Машины на дороге не ходят, ночь предстоит морозная, и он окоченеет. Жизнь свою было жалко — это одно. И другое: а как же его товарищи, они пропадут без еды и питья. Пока они хватятся, он совсем замерзнет. То есть нет выхода. Но нашел выход: Алеша так посчитал, что целое больше части. И он начал грызть себе руку, вот в том самом месте, где кисть соединяется с предплечьем. Нет, подробности непременно нужно отпустить. Известно одно: ему удалось освободить руку. Кисть, правда, осталась под колесом.

Конец истории. Сменил ли он колесо (что вряд ли) или сидел в кабине, дожидаясь помощи, сказать трудно. Видать, человека все-таки спасли, а иначе откуда бы строитель узнали, что паренек заботился не только о своем спасении, но и о товарищах. Ушедшие времена — ушедшие легенды.

Почти невеста

Зоя Павловна работала в коммунальном отделе, и ее любили. Нет, правда, коммунальный отдел исполкома, а ее любили. Потому что красивая женщина: вся подобранная, лицо светлое и ямочки на щеках. Нет, правда, коммунальный отдел — и ямочки на щеках. И блондинка. Причем блондинистость не посторонняя, но исключительно собственная. И улыбчивая, да. Не фугала этих песочников, что прут и прут, хоть им кол на голове чеши, им что приемные дни, что простые, все прут и прут, нет, не фугала. Не кричала, мол, выйдите за дверь, мужчина, и вы, женщина, тоже закройте дверь, нет, с другой стороны. Сколько же надо терпения, чтобы работать с этими песочниками, сколько терпения! И ее, значит, любили. Ну, если светленькая вся, если ямочки на щеках и если улыбчивая.

И это при том, что одна, без мужа тащила сынулю. Нет, муж когда-то был, прапорщик Соловьев, но лет десять назад помер. Он в армии служил (хотя это и так понятно, ну, если прапорщик). И однажды на учениях на него начальник как-то уж там накричал. Да, а прапорщик чего-то вдруг возразил. Так начальник даже побагровел: он еще и возражает, ему всего тридцать пять, а он уже, понимаешь, прапорщик, да если я скажу, что камень пищит, ты должен, понимаешь, четко, по-уставному, ответить, так точно, пищит. Ну, так не так, а только ночью у прапорщика Соловьева случился инфаркт, его отвезли в госпиталь, и ночью прапор отлетел. Ну да, вот там-то нет ни генералов, ни прапоров.

И Зоя Павловна в тридцать два года из жены сразу стала вдовой. И что удивительно: больше замуж не выходила. Еще удивительней: она ни разу даже друга не завела. Везет же некоторым прапорам! Одна тащила по жизни мальчишку. И ведь красивая женщина, и ямочки на щеках. Да, а подбородок переходит в шею легким таким клювиком, накатиком таким гладким.

Однажды в гости к Зое Павловне пришла ее лучшая подруга Зося. Красивое имя, правда? Сама так это костлявенькая и мокроватая, но имя красивое — Зося. И лучшая, значит, подруга ошарашила Зою Павловну неожиданным предложением. А почему бы тебе, моя лучшая подруга Зоя, не выйти замуж, про твой домашний расклад я все знаю, и ты, очень прошу, не падай в обморок. Словом, ты нравишься моему соседу. Да, Скворцову. А кто это такой? Ах, ну да, ты же сюда позже переехала, а Скворцова сняли пятнадцать лет назад. Он был самым большим городским начальником. Вот мы куда с тобой бегаем обедать? Правильно, в «скворечник». А почему так называется? Потому что построен при Скворцове. Ой, подруга, чего только у него в квартире нет, там буквально все есть. И он говорит, что ему нравится Зоя Павловна. Ну, я несколько раз говорила ему про тебя, он даже в твой отдел приходил на тебя посмотреть, видишь, даже имя запомнил, значит, не вполне еще у человека маразм. Распишемся, говорит, а помру — все ей достанется. А у него детей, что ли, нет? А у этих людей, подруга, видать, все одно к одному, у него сын — полковник генштаба, нет, не вру, он фотографию показывал, и у него сын — полковник генерального штаба. И сыну плевать на казенное жилье отца, у него свое есть. Скворцов говорит, помру, все приберет к рукам родна советска власть, а не хочу.

Он очень старенький? Очень — семьдесят восемь. Но он иной раз и раззудиться может? Не хотелось бы. Да что ты, что ты — семьдесят же восемь. Да, но в газете читала, старец горный в девяносто женился и успел сколько-то детей наделать. Так это же старец горный, там, в горах, небось, другой воздух и другая еда. Это понятно, успокоилась Зоя Павловна.

Зося ведь почему предложила этот вариант? Она знала семейный расклад подруги. Тут так. У Зои Павловны сын Коля. Нормальный вроде был паренек. Ну, покрикивал на мать, но это они все покрикивают, когда у них характер вырабатывается. Школу нормально кончил и даже пытался в институт прорваться. Но не вышло, и он сразу загудел в армию. Как Зоя Павловна два года переживала за сына, это уж чего говорить. А вернулся — ничего делать не хочет. Вот ему бы лежать и музыку слушать, и ничего больше не надо. А когда музыка гремит, то отдыха никакого, это понятно Скажешь, сделай тише, он как глянет зло, а пошла ты, сквозь зубы пустит, нет, нечего на человека зря грешить, только — а пошла ты, без конкретных уточнений.