Факел свободы

- Что? Уже? - Он глянул на ноги Гарнер. - Ты еще даже не надела сапоги на шпильках.

- Они слишком жесткие, чтобы поместиться в вакуумный костюм. - Она бросила на него хитрый взгляд. - Но я, безусловно, могу надеть их после операции, если ты будешь в настроении.

Хенсон покачала головой.

- Только не говорите мне, что вы оба еще раз вернулись к этому. Разве в правилах нет чего-то о чрезмерных сексуальных контактах между членами команды?

- Нет, - сказала Гарнер. - Там этого нет.

Она была совершенно права, как прекрасно знала Стефани - учитывая, что в данный момент они с Харукой сами наслаждались сексуальными отношениями. Обычаи и традиции военных Беовульфа, особенно его элитных подразделений коммандос, заставили бы побледнеть офицеров любых других военных сил. И, на самом деле, наверное, только люди, воспитанные в необычно спокойных нравах Беовульфа, могли бы справиться с этим без дисциплинарных проблем. Для беовульфиан секс был совершенно естественным человеческим занятием, не более примечательным, чем еда.

В конце концов, члены воинской части делили трапезу, не говоря уж о множестве коллективных форм развлечений, как игра в шахматы или карты. Так почему бы им также не разделить радость сексуальной активности?

Их непринужденные привычки в этом вопросе работали достаточно хорошо, особенно учитывая длительные миссии, типичные для команд корпуса биологической разведки. Так установилось потому, что команды корпуса также следовали обычаю Беовульфа проводить четкую и резкую грань между сексом и браком. Беовульфианские пары, которые решали вступить в брак - технически образовать гражданский союз; брак как таковой был строго религиозным делом в соответствии с правовым кодексом Беовульфа - довольно часто делали выбор, по крайней мере, на время, чтобы поддерживать моногамные сексуальные отношения.

Ни Хью, ни Марти не ответили на вопрос Стефани, который в любом случае был риторическим. Она и не ожидала ответа. Не удивительно, что одним из самых укоренившихся обычаев Беовульфа был: не лезь не в свое дело. Так получилось, что Араи и Гарнер прекратили сексуальные отношения почти два месяца назад. Не было никакой ссоры или обиды. Отношения были случайными, и они прекратились по той же причине, по которой кто-то может на некоторое время перестать есть бифштекс. Вполне возможно, что вскоре они снова возобновятся, если на них снизойдет настроение.

Тем не менее, никакой обуви на шпильках там не было. Беовульфианские обычаи не сочли бы это отвратительным, предполагая, что обе стороны взрослые и поступают по обоюдному согласию. Так уж случилось, что и у Хью Араи, и у Марти Гарнер были общепринятые вкусы, когда дело касалось секса. Общепринятые, по крайней мере, в их собственных терминах. Множество других культур пришли бы в ужас от того, что на Беовульфе считалось "нормальным сексом".

Блок связи ожил и появилось лицо того же человека.

- Да, хорошо. Мы не можем... ну, мы решили, что вы в порядке. Что у вас есть для нас?

- Груз не слишком большой. Восемьдесят пять единиц, все сертифицированы. В основном единицы для тяжелого труда.

- Единицы для удовольствий?

- Всего две в этом рейсе.

- Мужчина или женщина?

- Обе женщины.

Тяжелое лицо расплылось в его первой улыбке.

- Ну, хорошо. Мы можем использовать их.

Хенсон закатила глаза.

- О, отлично. Я должна вновь разыграть спектакль.

- Я передам сообщение Джун, - сказал Харука.

Стефани Хенсон и Джун Маттес были двумя женщинами-участницами команды, которые в таких операциях обычно подавались как потенциальные рабыни для удовольствий. Обе они, особенно Маттес, обладали ярко выраженными женскими физиологическими особенностями, подходившими для этих ролей. По той же причине Кевин Уилсон и Фрэнк Гиллич играли схожие роли, когда требовались мужчины. Эта тактика работала, потому что работорговцы на приеме груза были почти всегда охвачены похотью, поэтому им редко приходило в голову проверить сертификаты груза, пока не становилось слишком поздно. Обычно все, что требовалось - это очень привлекательная внешность.

С другой стороны, это никак не относилось к члену команды, который всегда играл роль единицы для тяжелого труда. В тот момент, когда глаза любого работорговца видели Хью Араи, они хотели видеть его высунутый язык. Мужчина был огромным и таким мускулистым, что выглядел совершенно уродливым. Они ни за что не подпустят его к себе, сколько бы цепей на нем ни было, пока не увидят генетический маркер "Рабсилы". Даже на среднем расстоянии этот маркер было практически невозможно замаскировать или имитировать.

Араи потянулся. Небольшая командная палуба, казалось, стала еще меньше. Он улыбнулся своим товарищам и лениво высунул язык.

Не было никакой необходимости подделывать генетический маркер "Рабсилы". Он был прямо там, на кончике его языка, как это было, когда он вышел из производственного процесса "Рабсилы", заменившего ему рождение.

F-23xb-74421-4/5.