Фактор Ч

Есть такие простенькие задачки на логику для детей поменьше и детей постарше: речь там идет и рыцарях и лжецах.

Рыцари всегда говорят правду; лжецы всегда лгут. Это все знают.

Это аксиома.

Это правило их мира.

И нет в мире никого и ничего, кто не укладывался бы в эти рамки. Люди рождаются либо рыцарями, либо лжецами, младенцам на конвейере выдают либо латы, либо клеймо на лоб: вот почему там сейчас в моде челки…

И вот однажды кто-то выходит вперед — помост освещается прожектором, толпа внемлет, ожидая парадокса… и Избранный говорит четко и ясно: «Я лжец».

Правда или ложь?

Роль исполнена, зрители в восхищении, искусственный интеллект бьется в судорогах… Кроме тех интересных личностей, которые однажды схватили самозародившийся где-то в темных глубинах сети вирус.

Или киборгов, запрограммированных неким Доком.

Тут все просто, как и все гениальное: Док бухал по-черному, кололся по страшному — и все, чтобы избежать безумия. Чтобы избежать ломки, он зарабатывал деньги; чтобы зарабатывать деньги, он программировал киборгов.

Киборги шли прислуживать и воевать. В основном — воевать, потому что тетушка Вэй Хо с перенаселенной Кенагари все еще обходится хозяевам куда дешевле разумного пылесоса с лазерами вместо глаз.

И когда его киборги начали ломаться, потому что хитрые гады на допросах с применением грубой механической силы додумались использовать парадоксы, он просто вшил в них маленькую утилиту под кодовым названием «да по пупку», которая в устах прямодушных технарей из службы поддержки быстро превратилось в «давжопу».

Морально-этический конфликт? Давжопу!

Парадокс? Давжопу!

Киборги отметали мешающую информацию и продолжали выполнять предыдущий приказ.

И вроде бы все было в порядке, и деньги текли рекой, и алкогольный угар сменялся опиумным дурманом (любил мужик антикварные наркотики), но тут на Дока снизошло вдохновение.

Как в молодости снисходило, до того, как он спился и от него улетела в далекий космос подхватившая вирус и личность любимая пиратская библиовидеотека.

И он усовершенствовал свою программу.

Если объяснить попроще, так, как понимаю я, далекая от всей этой сверхкомпьютерной муры, то к «Давжопу» просто присоединилось еще и «а тебя что, парит?»

И внезапно оказалось, что да — парит. Киборги переставали стрелять во врагов и бить морды и начинали задавать вопросы: а точно ли это враги, и стоит ли эти морды бить, им же больно?

К счастью, дефект заметили еще на ранних тестах, когда «усовершенствованных» бедняг было не больше десятка; заметили и приняли меры. Киборгам, которым не посчастливилось стать подопытными кроликами, систему откатили обратно.

Почти всем киборгам.

Кроме одного-единственного. Того, который подавал хозяину виски, перестилал постель и иногда возил в больницу, чтобы там Доку поменяли очередную расползшуюся от цирроза печень на новую.

Который был создан, чтобы определенным образом о Доке заботиться. Чтобы защищать хозяина, чтобы потакать его желаниям, чтобы позволить старику доживать годы в комфорте. Чтобы ничто Дока не тревожило, чтобы ничто не мешало жить так, как он жил.

Никто этого даже не заметил. И сам Док не заметил сначала, пока киборг, после недолгих размышлений, парит его или нет, поставивший приказ «заботиться» выше приказа «не тревожить хозяина», не начал мягко вмешиваться в его жизнь.

И последняя вспышка вдохновения сменилась медленным угасанием… так, по крайней мере, казалось наследникам Дока, которые день и ночь кружили вокруг великолепного дома обожаемого дедули, ожидая, когда же на них свалятся его миллионы.

Док притих, перестал устраивать дебоши и мальчишники, выгнал очередную любовницу, которую раньше очень хвалил за упругие бедра, с которых так приятно снюхивать кокаин, запер дом на все замки и лишь изредка показывал наследничкам из окна дрожащий средний палец.

Потом и вовсе поехал в больницу — но не за новой печенью, а за общей детоксикацией, которая могла стоить жизни этому старому проспиртованному организму.

Освальд держал его за руку во время процедуры. Старик плакал от боли, как ребенок.

И Освальд плакал, когда об этом рассказывал.

Потому что Док не очнулся.

Потому что после этого Освальд считает себя убийцей.

Киборгом-убийцей.

Глава 11. Рождение Берта Кущипи

Если Мико заставить делать какое-то дело вместе с Сенькой, то на это можно смотреть вечно. Просто потому, что они никогда его не сделают: Мико будет ругаться, а Сенька сначала обидится, а потом и вовсе впадет в тяжелейшую депрессию. Никогда не понимала, как она так удачно каждый раз попадает ему четко в болевые точки.

Возможно Мико просто… олицетворение всемирного баланса. Есть же на свете Инь и Ян, Огонь и Вода, Уроборос, вечно кусающий себя за хвост и искренне удивляющийся, почему же ему больно. Если есть женщины-вдохновительницы, то куда без женщин-разрушительниц?

Я бы сказала, что Мико давит людям на психику, как бульдозер — если бы бульдозер вместо неуклюжих гусениц имел бы что-нибудь поизящнее и умел бы танцевать на костях врагов, с хрустом прохаживаясь по их комплексам.