Факторизация человечности (ЛП)

Чита некоторое время молчал, затем сказал:

— В этой истории есть ещё кое-что.

Кайл отхлебнул кофе.

— Да?

— Проблема случайного образования зиготы.

— А, пресловутая СОЗ. О, погоди — ты имеешь в виду ребёнка. Да, чёрт возьми. Что с ним стало?

— До аварии Кэти была ревностной католичкой. И, таким образом, противницей абортов. Принимая это во внимание, родители Кэти решили, что Кэти должна родить ребёнка, и что они его вырастят.

— Родить ребёнка, находясь в коме? — недоверчиво переспросил Кайл.

— Да. Это возможно. Коматозные женщины уже рожали раньше детей, но это был первый известный случай, когда женщина забеременела уже после впадения в кому.

— Они должны были прервать беременность, — сказал Кайл.

— Вы, люди, так легко принимаете решения, — сказал Чита; в его голосе послышалось что-то вроде зависти. — Я пытался и пытался разрешить эту проблему, и пришёл к выводу, что я этого сделать не могу.

— К какому же решению склоняешься ты?

— Я бы думал, что если они дадут ребёнку родиться, то он должен быть помещён в приёмную семью.

Кайл непонимающе моргнул.

— Почему?

— Потому что мать и отец Кэти, заставляя её рожать в настолько экстремальных условиях, доказывают тем самым, что они не подходят для исполнения родительских обязанностей.

— Интересный поворот. В то время проводились какие-нибудь опросы насчёт того, что нужно делать?

— Да, газета «Рочестер Демократ Кроникл» проводила такой опрос. Но мера, которую я предложил, в него не вошла — что, как я думаю, означает, что это не то, о чём бы подумал нормальный человек.

— Да, вряд ли. В твоей позиции есть определённая логика, но она не выглядит верной с эмоциональной точки зрения.

— Вы сказали, что сделали бы аборт, — напомнил Чита. — Почему?

— Ну, я поддерживаю право выбора, однако даже большинство противников абортов делают исключение для случаев инцеста или изнасилования. Да и что будет с таким ребёнком? Как повлияет на него странная история его появления на свет?

— Это мне в голову не приходило, — сказал Чита. — Ребёнок — мальчик — родился одиннадцатого марта тысяча девятьсот девяносто шестого, и он до сих пор жив — сейчас ему двадцать один. Конечно, его идентичность находится под защитой.

Кайл ничего не сказал.

— Кэти, — продолжал Чита, — умерла в возрасте тридцати лет, за день до первого дня рождения ребёнка; она так и не вышла из комы. — Компьютер помолчал. — Это заставляет меня задуматься. Этическая дилемма — нужно или нет произвести аборт — не могла бы быть сформулирована более чётко, пусть даже я, кажется, неспособен должным образом её разрешить.

Кайл кивнул.

— Нас всех испытывают различными способами, — сказал он.

— Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было, — ответил Чита, довольно правдоподобно изобразив в голосе печаль. — Но когда испытывают меня, испытатель — вы. Когда же испытывают человека — а случай вроде этого явно напоминает испытание — то кто его проводит?

Кайл раскрыл было рот для ответа, потом закрыл его, потом открыл снова.

— Это ещё один очень хороший вопрос, Чита.

Хизер сидела в своём офисе и думала.

Она пялилась в послания из космоса день за днём в течение многих лет, пытаясь постичь их смысл.

Это должны быть прямоугольные изображения. Она пыталась отыскать какое-либо культурное предубеждение, связанное с простыми числами, любую причину, по которой она интерпретировала бы их одним способом, а в Китае, Камеруне или Коста-Рике — другим. Но ничего такого не было — единственным культурным различием было соглашение о том, считать или не считать единицу простым числом.

Нет, если длина сигнала является произведением двух простых чисел, то вывод о том, что его элементы предполагается выстроить в виде двумерного массива является единственно логичным.

В её компьютере хранились все 2843 сообщения.

Однако были ещё сообщения, которые удалось декодировать, те, что пришли в самом начале. Их было одиннадцать — тоже простое число. Из чего следует, что 2832 сообщения остались нерасшифрованными.

А вот это число уже не было простым — оно чётное, а чётных простых чисел, кроме двойки, по определению не существует.

Квантовый компьютер нашёл бы ей все делители числа 2832 в мгновение ока. Очевидно, половина этого числа является делителем: 1416 укладывается в нём дважды. И его половина, 708. И половина этого, 354. И половина этого, 177. Но 177 — нечётное число, то есть его половина уже не будет целым.

Иногда она думала, что, возможно, ежедневное сообщение содержало лишь какую-то часть целого, но она так и не нашла осмысленного способа сортировки страниц. Конечно, до недавнего времени никто не знал, сколько страниц будет всего.

Но теперь они знают. Может быть, страницы складываются в группы большего размера, так же, как иногда обратные стороны коллекционных карт складываются в картинку.

Она запустила на компьютере программу электронных таблиц и составила небольшую табличку, в которой число 2832 просто делилось на последовательные целые числа, начиная с единицы.

Нашлось лишь двадцать чисел, на которые 2832 делится нацело. Она удалила те, на которые оно нацело не делилось, и получила такую таблицу: