Факультатив

Сомнений нет. На всех рисунках изображена завуч Каминская Ядвига Бориславовна. Это её черты, её причёска, её телосложение. Очень похоже на натуру. Каминская соглашается с Ладой, что у парня имеется художественное чутьё.

На первом рисунке полуобнажённая Ядвига распята у классной доски. Раскинутые руки привязаны к кронштейнам, удерживающим доску. Заботливо прорисованы все узлы и петли, стягивающие запястья женщины. В ярко накрашенном рту торчит кляп. Березин оставил на пленнице узкие алые трусики, сетчатые чулки на подвязках-бантиках и туфельки. Голые груди выпучили крупные пуговицы сосков. Глаза Ядвиги в безмолвной муке скошены вбок, на привязанную правую кисть, словно она думает, не удастся ли вырвать руку из крепких петель?

Рисунок выполнен в чёрно-белых тонах, и тем соблазнительнее выделяются алые трусики, алые туфли, кроваво-красный заткнутый рот.

– Я уже всё передумала. Неужели он что-то знает… о нас? – Ядвига нервно крутит пустую чашку.

– С моей стороны утечка исключена! – уверенно бросает Лада. – Не мандражируй, просто совпадение. У парня переходный спермотоксикоз, а ты спелая и зрелая училка.

– Спелая-переспелая… Такое только ты можешь сказать.

– Мальчику шестнадцать лет, гормоны из ушей лезут… Почему бы не представить учительницу в чулках, привязанной к доске? Каков он из себя, твой воздыхатель Вадим?

– Ничего особенного. Худой, они в этом возрасте почти все худые. Блондин с сиреневыми прыщами. Причёска киногероя-плохиша. Длинные сальные волосы, чёлка.

– У него есть подруга?

Каминская вспоминает, что на переменах Березин гуляет с Ани Белоцерковской из восьмого «А», или как там правильно выражаются дети – «мутит» с Белоцерковской? Во дворе Вадим и Ани садятся рядом, тупо пялятся в один смартфон, перебрасываясь словами «вау, жестяк, баги».

– Дать кому-то посмотреть в свой смартфон – высший знак доверия. А рисунки… Он мог оставить их тебе нарочно?

– Я могла и не увидеть, на факультативе тетради не сдают. Но если бы её подобрал кто-то из класса… – Ядвиге не хочется продолжать. Сканы рисунков со связанным завучем влёт разошлись бы в соцсетях.

– Ты проснулась бы знаменитой, – подхватывает Лада. – Способный перец.

– Да… Почти отличник. Больше гуманитарий, чем технарь.

– Заметно. Особенно Вадим любит филологов.

– Ох, перестань!

На следующем рисунке Ядвига в бюстгалтере, колготках и задранной на спину юбке возлежит на своём учительском столе лицом вниз. Углы рта растянуты ремнём, обхватывающим лицо. Согнутые ноги вплотную привязаны к заломленным назад рукам. В такой позе невозможно сдвинуться с места, Ядвига знает совершенно точно. Три ремня пристёгивают нарисованную пленницу к столу.

Вадим тонко, мастерски передаёт игру света на обнажённых частях женского тела. Удачно изображает блеск и тени капроновых колготок. Ноги связанной женщины аккуратно заштрихованы простым карандашом, немного сгущены тени в паху и под коленями, затем штриховка растёрта промокашкой до однородной серости, ластиком брошены солнечные зайчики на округлых бёдрах завуча.

Детали кружевного белья, серьги, длинные ногти и сапоги Каминской Березин обозначает мимоходом, как нечто второстепенное. Зато подробно выписаны беспомощно-злобное выражение лица пленницы, её растрёпанные волосы, ресницы, губы, проступающие соски и сложная система верёвочных узлов.

– Будущий Боттичелли, – иронизирует Дольцман.

– Наглец!… – с возмущением и восхищением поправляет зардевшаяся Ядвига. Между бёдер у неё вдруг прилила и мелко пульсирует кровь. Трусики слегка увлажнились.

На третьем рисунке завуч замотана в короткую смирительную рубашку. Руки Каминской скрещены под грудью и вдеты в длинные рукава, перехлёстнутые за спину. Она неловко сидит полубоком, концы рукавов зафиксированы зажимами в районе лопаток. Длиной рубашка только до пупка. Жирные ноги женщины, облачённые в поблёскивающие колготки, неприлично широко раздвинуты и связаны под стулом.

От подола смирительной рубашки вниз спускается широкая тесёмка, вдетая между ног Каминской и пристёгнутая где-то сзади. Эта тесёмка смирительной рубашки называется кротч-ремень и не даёт пленнику сдёрнуть брезентовую хламиду через голову, зато ужасно режет половые органы.

По рисунку видно, насколько глубоко кожаная удавка сидит в паху Каминской. Несомненно, ей зверски больно. Голова женщины откинута далеко назад, шея заломлена, нижняя половина лица стянута намордником. Сзади намордник соединён подпругой с кротч-ремнём. Подпруга не позволяет опустить невольнице голову и создаёт дополнительное напряжение в женской промежности.

– Тебе нравятся художества твоего ученика? – говорит Дольцман. И тут же утверждает: – Нравятся, не притворяйся. Узнав, что ученик сделал тебя героиней садо-мазо эротики, ты потекла от испуга и возбуждения. Зачем ты принесла мне тетрадь?

– Обсудить с тобой. Всё-таки, наверное, совпадение.

– Я не снимаю видео и ничего не выношу из студии, ты отлично знаешь.

– Конечно-конечно…