Представляется важным отметить, что многие гражданские отношения регулируются ГК Квебека значительно более детально, чем ГК РФ. Примером тому могут служить подробные правила, регулирующие альтернативные обязательства, а также самостоятельная правовая регламентация конструкции факультативных обязательств.
Примечательно, что термин «факультативное обязательство» указан в Словаре юридической терминологии для государств – участников Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ[103]
. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что договаривающиеся страны (ими выступили: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркмения, Украина) стремятся к унификации терминологического аппарата.В целом следует признать, что упоминание о факультативных обязательствах отсутствует в гражданских законах большинства зарубежных государств. Во многих иностранных гражданских кодексах имеются нормы, подробно регулирующие альтернативные обязательства. Так, Французский гражданский кодекс (далее – ФГК) содержит правовые нормы (ст. 1189–1196), регулирующие не только понятие альтернативных обязательств, но и механизм их реализации[104]
. Аналогичное подробное регулирование альтернативных обязательств содержится и в иных зарубежных правопорядках[105].Мышление вообще и научное мышление особенно имеет понятийный характер. В логическом аппарате любой науки главную теоретическую нагрузку несут ее фундаментальные понятия – категории. «Категории и понятия выступают в качестве инструмента познавательной деятельности, способа понимания и фиксации достигнутых правовых знаний»[106]
, это «средство практического совершенствования государственно-правовой действительности»[107]. Именно поэтому правильное понимание и корректное использование такой категории, как «факультативное обязательство», имеет огромную теоретико-методологическую значимость для цивилистической науки.Термин «факультативные обязательства» привычен для современной цивилистической доктрины. Однако науке гражданского права известны и иные интерпретации названия исследуемого явления. Так, В.И. Голевинский назвал их «сложными заменительными» обязательствами[108]
, Д.И. Азаревич – «заменительными» обязательствами»[109], В.В. Ефимов – «альтернативной возможностью»[110].Одна из ключевых особенностей познания факультативного обязательства в российской юридической науке заключается в том, что здесь исследования природы и содержания этого понятия так или иначе связывается с семантикой слова «факультативный».
Впервые на терминологическую специфику факультативного обязательства обратил внимание Л.Н. Загурский, который отметил неточность самого терминологического его обозначения, ибо из описанного совершенно очевидно, что «не обязательство есть факультативно, а дача в уплату иной вещи, чем та, которая составляет главный предмет обязательства»[111]
.Вслед за ним В.А. Белов отмечает: «…термин «факультативное обязательство», стало быть, и вправду неточен, поскольку факультативным является, конечно, не само обязательство (оно абсолютно нормальное и самое что ни на есть обыкновенное), а одно из предоставлений, прекращающих его»[112]
.Действительно, конструкция факультативного обязательства, заранее предусмотренная законом или договором, в реальности может быть исполнена и как простое взаимное обязательство в том случае, если должник не воспользуется своим правом на предоставление факультативного исполнения.
По справедливому замечанию А.Г. Матвеева, в юридической науке вопросы соотношения слов, терминов с выражаемыми ими понятиями играют весьма заметную роль[113]
.Критикуя семантический подход в правовых исследованиях, О.Э. Лейст, на наш взгляд небезосновательно, заметил: «…но столь же известно, бесспорно и общепризнанно, что здесь кроется определенная опасность: возможность подмены изучения права как социальной реальности изучением терминологии закона, в результате чего станут исследоваться не правовые понятия и категории, а различные значения слов, содержащихся в нормативных актах»[114]
.Факультативный (франц.