Факультет убийц

"СТАС!" завопила я в эфир. Руки от напряжения дрожали.

— Эферо!

С ней нельзя говорить о войне. С ней нужно очень осторожно говорить о насилии. Ей нельзя перечить, только разумно спорить, спокойно доказывая свою точку зрения без намека на какую-либо агрессию, либо же злобу, потому что не осторожное слово может вылиться вот в это. Оружия с собой нет, только этот бесполезный ковыряльник. Я чертыхнулась, вновь прыгнула в право, барьер разбился в дребезги, острыми осколками осыпавшись на пол. А на ногах у меня нет даже носков, черт подери, придется импровизировать в случае чего. В руках возник хлыст, переливающийся голубоватым светом.

Вверху, под потолком рисовалась печать, но ей нужно было время — пару минут точно мне предстояло прыгать из стороны в сторону, уклоняясь от ударов и стараясь нанести минимум вреда. Сложно все таки, когда на тебя нападают друзья и ты знаешь, что они не предатели, просто им несколько… не повезло. А Ульяне так крайне.

— Михеева, прекрати! — я не удержалась, бросила небольшой разряд электричества ей под ноги, тот опалил подол платья, добрался до ног — девочка зашипела. Иногда ей хватало просто причинить немного боли, что бы она пришла в себя.

— Сгинь, — было мне ответом. Не сработало. Я парировала энергетическим щитом очередной выпад. Да что ж такое? Из комнаты мне не выйти, иначе Ульяна тут все разнесет, а потом примется за остальное и как бы в ее светлую головошку не пришла мысль вылететь в окно, на улицу искать другие кожанные мешки. Это будет совсем задница. Где Стас? Где остальные? Вопила я в общую беседу, так сказать, истерику должны были услышать все. Я не верю, что спустя два часа после пробуждения вся команда уже валяется в стельку пьяная — ладно бы к вечеру, так нет.

Хлыст взметнулся вверх, изящным движением пытаясь схватить девочку за руку, но похоже поздно. Я упустила момент когда глаза проклятой начали светиться и, из вроде бы светлых, плавно становились все темнее и темнее, ближе к алому. Плохо дело.

"Да епт твою мать! — я даже не трудилась говорить на древнем, с моей подачки вся команда прекрасно знала русский, по крайне мере, его ругательства, — Народ, я не хочу ее угробить, где вы?!"

Как хорошо, что я учусь в Кэроне — не посадят за жестокое обращение с детьми, пусть и с маньячными наклонностями.

Глава 14

Убей. Убей. Убей.

Знаете, он похож на осьминога с зубастой пастью. Огромного осьминога. Он живет у тебя в голове, мерно шевелит своими щупальцами и плавает в пространстве Сознания от команты к комнате, редко выбираясь за пределы дома — только что бы в очередной раз подкормится от души. Вернее того, что от нее осталось.

У всех внутрнее простанство выглядит приблизительно одинаково — будто космос с одним или несколькими летучими островками. Все переливается, мерцает цветами, иногда шныряют мелкие паразиты и… красиво так. Я видела такие души — залюбуешься, честное слово. Стояла как вкопанная, когда Кас пустил меня к себе, улыбалась и даже немного полегчало. Но потом поняла, что показалось.

У меня там сплошная тьма. Никаких полу-прозрачных шлейфов звездой пыли, никаких потоков, никаких ветров. Тьма и пустота — от того мои волосы и глаза разноцветные, как думают те, кто впервые столкнулся с моим проклятием, еще давным-давно, когда его только придумали и применили. Просто весь цвет вытолкнуло наружу сильнейшим взрывом где-тов самом ядре души и когда-нибудб эта ударная волна может повторится и разорвет меня на части. Я прочитала об этом все, что смогла найти, перерыла все пергаменты в закрытых секциях бибилотек, постоянно штудирую книги про проклятия, но ничего не нахожу.

Тьма и осьминог живут у меня и я настолько привыкла к ним, что кажется, будто они со мной с рождения. Я привыкла к постоянному шепоту, который убеждает меня в том, что я никто. Что единсвенная радость в жизни, которая существует — это кровь. Не обязательно чужая, даже моя тоже не плоха, но моя поганая — как и вся я. Как и мое тело с идеальной

кожей, со всеми шрамами которые столько раз убирались при помощи магии, оставляя на своем месте едва заметные следы, если были слишком глубокими. Как и я сама, не имеющая ничего и не добившаяся самостоятельно. Хожу в тени брата, изредко умничая из-за его спины и прячась за нее.

Убей. Убей. Убей.

Покажи им чего ты стоишь, девочка.

Луинис говорит, что осьминога не существует на самом деле. Что он — это мое воображение. Но я ему не верю, он не понмиает что творится в моей голове — он там не был. Не видел Тьму, не слушал ее ночами, когда шепот нарастает, срывается на крик, визг. И Она хохочет, смеется, кричит, шепчет. Не видел сотни глаз, которые смотрят на меня едва я закрываю свои и не отбивался от бесконечного количества маленьких ручек, что тянутся ко мне. А этот осьминог улыбается, резко взмахивает всеми щупальцами и я проваливаюсь куда-то, откуда не всегда могу выбраться.