Факультет убийц

Вообще те люди, что ненавидят меня правы — за что любить Проклятую? Локен Мандрагид — так называется мое проклятие, входит в перечень самых опасных из-за последствий как для несчастного, так и для наложителя. Откатом можно отхватить его слабую форму, которая, впрочем пройдет через какое-то время, но доставит кучу непрятностей. Основным эффектом являются психические отклонения, резкие всплески магии и частая невозможность удержать ее в руках. Локен своего рода колодец без дна и были случаи, как пораженные совладали с ним и использовали в своих интересах, практически полностью излечив душу. Но все они были поражены им будучи взрослыми, а дети… дети даже редко преодовали прог в 20 лет вне зависимости от того, какая у их расы продолжительности жизни.

Я могу сорваться на сокурсника или учителя, выпалив непристойные гадости и очень часто я так даже не думаю, просто… не могу ничего с собой поделать. Мне хочется унизить, осокорбить. Понять, что человек чувсвует себя полным ничтожеством в данный момент потому что Я так сказала. Будто управление над речью перехватывает Тень и льет свой яд, а я потом бьюсь в истериках под одеялом, утирая слезы. Мне больно. Мне каждый день так больно и это отступает лишь тогда, когда я чем-то занята. Чем-то, что меня дейсвительно увлекает — другие языки, изучение очередной техники какой-нибдуь древней и уже почти забытой магии. Объятия плохо помогают, если честно, почти никогда, но я не хочу, что бы ребята знали об этом. Не хочу, потому что для них я Ульяна с придурковатой улыбкой, которая просто иногда грустит и срывается. Заживить порез на руке — не сложно, я научилась делать это еще лет в 10, может даже раньше. Улыбнутся, когда хочется плакать — тоже. Но иногда… иногда меня охватывает ненависть и Тьма с жутким хохотом срывает ставни, окна и двери моего дома-сознания и заполоняет все собой.

Вот Лена — лежит в кровати, чо-то читает. В горлу начинает подкатывать Жажда, но я сглатываю и спрашиваю то, зачем пришла. Она отвечает. Может послала бы просто, чего уж любезничать? Нет, нет, нет. Да ладно, она ж просто издевается. Нет! Стас рассказал ей все, он всегда все рассказывает всем кроме тебя, потому что ты — глупая, маленькая девочка. Я не глупая! Я… я… я учусь. Смотри, как она подскочила с кровати, она что-то скрывает. А еще твой брат предпочитает твое общество общению с ней. Правда? Смотрит на меня как-то настроженно. И боится. Почему меня все боятся? Я же… я же монстр. Улыбка. Я же никто, они просто издеваются надо мной. Все они… даже родной брат, он не считает меня за сестру. Ненавижу. Убью. Да, убей. Убью. Смотри, как она скачет — она просто играется с тобой. Дура. Все равно ей не уйти, этой неумехе со мной не тягаться. Порву. Она смеет нападать?! Слишком слабо.

Я резко останавливаюсь, сцепляю руки в замок и шепчу. Мой шепот сливается с Тьмой, а ее — с моим. И она проникает все глубже, пуская корни в разуме. Все вокруг будто в вакуме, звуки, даже картинка будто стала более размытой. Это все ее колдовство. Она хочет лишить меня зрения! Не дам, не заберет. А она все у меня забирает, даже брат смотрит на нее, мой брат, МОЙ! И все вертится вокруг нее, все решения, все, все, все. Вот Тьма течет по рукам принимая облик разноцветной энергии, вот она собирается за моей спиной точно гадюка и готовится для удара. Убей. Убей. Убей. Они поймут, что я не слабая, что могу за себя постоять. А еще поймут, что поступила правильно. Лена не должна жить, должна была жить в своей паганой тюрьме со своей сбрендившей теткой. Она забирает у тебя все, сколько раз вы оказывались на грани из-за ее безрассудвтсва? Даже Фар, не так уж давно это было!

Выбрасываю руку вперед, Тьма, поняв чего от нее хотят бросается на рыжую и я вижу, как искажается в ужасе лицо, как она пытается бороться и кричит. Вот так. Попробуй мой личный каждодневный кошмар.

— Ульяна!

Я обернулась, продолжая удерживать Тьму. Конечно, она просто хотела что бы я так думала, что я ее удерживаю. Она бы бросилась бы сама, но что-то вечно ее останавливало и она ждала пока я навправлю ее. Хор голосов в голове чуть стих. На пороге комнаты стоял запыхавщийся Стас, опираясь на косяк двери. Смотрел на меня… странно. Зло? Нет. Как-то… измученно. Я его мучаю? Но почему? Его же не было тут, когда я… что я сделала? Лена… Лена!

Девушка хрипит, согнувшись в три погибели и держится за горло. Брат сначала подходит ко мне, внимателньо заглядывает в глаза, шепчет:

— Тьма тьмой, свет светом, пусть две половины сойдутся в одно, — и легко дует на мое лицо. Закрывю глаза. Волна умиротворения накатывает, захлествает меня — я безмятежно и слабо улыбаюсь.