Факундо

Тем не менее показательно, что в трех первых походах, ставших для Факундо пробой сил, пролито еще немного крови и редко попирается мораль. Правда, в Тукумане он захватывает стада, присваивает кожи, выделанные и сырые, и терзает население поборами в звонкой монете; но пока не избивают граждан и не издеваются над женщинами. Одним сло­вом, те несчастья, что несет он с собой, обычны для любого завоевания, но еще не пришло время ужасов, пастушеские нравы еще не достигли того безудержного размаха и той откровенности, что обнаружатся позднее.

Каково было участие законного правительства Ла-Риохи в этих похо­дах? О! Формы старого правления еще существуют, но новый дух вды­хает в них Полководец Пампы. Бланко, по горло сытый унижениями, по­кидает пост, и в правительство входит Агуэро[275]. В один прекрасный день Кирога, осадив коня у его дома, кричит: «Сеньор губернатор, я при­был известить вас, что в двух лигах отсюда стоит мое войско». Агуэро отказывается от поста, и, когда пытаются выбрать новое правительство, снизойдя к просьбам жителей, Факундо называет Гальвана. Тот прини­мает предложение, а ночью на него нападают бандиты; он бежит, и Ки­рога долго смеется над этим приключением. Палата представителей со­ставляется из лиц, не умеющих даже читать.

Потребовались деньги для похода на Тукуман, Факундо требует у казначея Монетного двора 8 000 песо в счет своих акций, но не возвра­щает долга; в Тукумане требует 25 000 песо на жалованье своим солдатам, но те ничего не получают; затем он посылает Доррего[276] счет на 18 000 песо, чтобы тот оплатил расходы экспедиции, предпринятой им по приказу правительства Буэнос-Айреса. Доррего спешит удовлетворить столь справедливое требование. Полученную сумму Факундо делит с Моралем, губернатором Ла-Риохи, который подсказал ему эту мысль; спустя шесть лет в Мендосе он распоряжается дать этому самому Моралю 700 ударов плетьми в наказание за его неблагодарность.

Как-то при правлении Бланко во время игры вспыхивает спор. Фа­кундо хватает противника за волосы, швыряет наземь и проламывает ему толову. Труп закопан, и сделана запись: «Умер естественной смертью». Отправляясь в Тукуман, он посылает отряд к дому мирного жителя Са­рате, известного своим мужеством и презрением к Кироге; едва тот вы­ходит из дома, оторвав от него жену и детей, его убивают, а вдове предоставляют позаботиться о похоронах. Вернувшись из похода на Тукуман, Факундо встречается с Гутьерресом, бывшим губернатором Катамарки и сторонником Конгресса, уговаривает его переехать жить в Ла-Риоху, где он будет в безопасности. Они проводят какое-то время вместе, в дружеской компании, но однажды, когда Гутьеррес появляется на скач­ках в окружении приятелей-гаучо, Факундо приказывает его схватить и дает ему час на приготовление к смерти. В Ла-Риохе воцаряется страх; Гутьеррес — уважаемый человек, пользующийся всеобщей любовью. Док­тор Колина, священник Эррера, провинциальный падре Таррима, настоя­тель церкви Сан-Франциско Сернадас и приор собора Санто-Доминго яв­ляются просить Факундо, чтобы преступнику дали время хотя бы напи­сать завещание и исповедаться. «А, так у Гутьерреса здесь столько защитников! — отвечает он.— Ну-ка, где там мой денщик?! Проводите-ка их в тюрьму, и пусть отправляются на тот свет вместо Гутьерреса». И их действительно повели у тюрьму: двое начинают громко рыдать и пытаются спастись бегством, с другим происходит нечто худшее, чем об­морок, остальные заперты в часовне. Выслушав отчет, Факундо прини­мается громко хохотать и приказывает отпустить их. Посланец Божий часто позволяет себе подобные шутки с духовенством. В Сан-Хуане по его приказу по улице разгуливает негр в костюме священника; в Кордо­ве он никого не трогает, кроме доктора Кастро Барроса, с которым дол­жен свести кое-какие счеты; в Мендосе он прогуливается с приговорен­ным к смерти священником — его сажают на скамью и делают вид, что собираются расстрелять; в Атилесе то же самое проделывает он с кли­риком из Паткии, а в Тукумане с настоятелем монастыря. Но Факундо никого из них не расстреливает, это он оставляет для Росаса, также вож­дя католической партии; он издевается над жертвами, унижает их, ос­корбляет, и несмотря на это все старики-богомольцы молят небо послать ему победу.

История с Гутьерресом на этом не закончилась. Через пятнадцать дней получен приказ под конвоем отправить его в изгнание. Сделав при­вал, разжигают очаг в одной хижине, чтобы приготовить ужин, и Гутьер­рес услужливо помогает раздувать огонь. Тут офицер бьет его палкой, подоспевают остальные, и мозги несчастного летят во все стороны. Не­медленно отправляют часки[277] к губернатору Моралю с извещением, что преступник при попытке к бегству... Офицер не знал грамоты, а среди походного провианта он вез из Ла-Риохи так и не распечатанный кон­верт с приказом спровадить несчастного за пределы провинции.