Факундо

Каждый из троих стремится перещеголять соперников и показать свою силу. И знаете как? Все трое каждое утро на конях пускаются в пампу и состязаются в искусстве гаучо: стреноживают коней с по­мощью болас, галопом носятся по земле, изрытой вискачами, сталкивают­ся грудью на полном скаку, скачут вперегонки. Кто из них настоящий гаучо? Лучший наездник Росас, наконец, побеждает. Однажды утром он приглашает Лопеса на скачки: «Нет, дружище, хватит,— отвечает тот,— если по правде, вы настоящий варвар». И в самом деле, Росас изо дня в день наказывал своих соперников ушибами и синяками. Слава об этих состязаниях у Арройо-де-Павон разошлась по всей Республике, и она выровняла победителю путь к власти — эпохе владычества лучшего на­ездника.

В сопровождении трех сотен подчиненных, вырванных в большинстве своем из рук правосудия, Кирога пересекает пампу той же дорогой, что и двадцать лет назад, когда он был всего лишь злым гаучо и бежал из Буэнос-Айреса, дезертировав из полка Аррибеньос.

На посту № 4 Вилья-дель-Рио Факундо встречает упорное сопротив­ление, здесь три дня его задерживают глубокие траншеи, укрывающие гарнизон. Он уже собирается отступить, как вдруг появляется какой-то страшила и сообщает, что у осажденных не осталось ни одного патрона. Кто же тот предатель?

Вечером восемнадцатого марта 1818 года полковник Сапиола, коман­дир кавалерии чилийско-аргентинской армии, выбрав прекрасную равни­ну по эту сторону от Тальки, решил показать испанцам, на что способна конница патриотов. Шесть тысяч человек насчитывалось в том велико­лепном отряде. Атакуют, но силы противника многочисленны, линия фронта растягивается, изгибается, ломается, наконец, она прорвана, на­зревает разгром конницы, испанцы начинают действовать, и патриоты терпят поражение. Сапиола последним поворачивает коня, и на полном скаку его настигает пуля; конь падает, а он сам неминуемо попал бы в руки врага, но какой-то гренадер соскочил с коня, вскинул его, как пе­рышко, на свое седло и ударил коня саблей плашмя, чтобы быстрее мчал. Затем спешившийся гренадер, завидев проносящуюся мимо лошадь без всадника, хватает ее за хвост, останавливает на скаку, прыгает на круп, и оба — полковник и солдат — спасены.

Зовут солдата Бойеро, и этот случай открывает ему путь к повыше­ниям. В 1820 году он доставляет в лагерь пленника, насадив его, как бабочку, на свою шпагу — клинок прошел через обе руки. Лавалье дер­жит Бойеро при себе среди многих других отчаянных храбрецов. Долго служил он Факундо, потом эмигрировал в Чили, оттуда в Монтевидео в поисках военных приключений, и там, бесстрашно сражаясь, доблестно погиб среди защитников города. Так он смыл с себя пятно предательства на четвертом посту. Если читатель помнит, как я описывал выше вожака обоза, пересекающего пампу, то он может вообразить характер, мужество и силу Бойеро[317]; обида на командиров и жажда отмщения побудили его совершить неблаговидный поступок, и Факундо захватывает четвертый пост Вилья-дель-Рио, используя доставленные им сведения.

На пятом посту Вилья-дель-Рио Факундо встречается с храбрым Принглесом[318], тем самым солдатом Войны за независимость, что, окру­женный в ущелье испанцами, бросается на коне в море и, перекры­вая шум разбивающихся о берег волн, восклицает: «Да здравствует ро­дина!»

Бессмертный Принглес, которому вице-король Песуэла[319], щедро ода­рив его подарками, разрешает вернуться в свои войска и в честь кото­рого Сан-Мартин, в награду за героизм, приказывает выбить необыкновенную медаль со словами «Честь и слава побежденным в Чанкае!» — Принглес умирает на руках у каторжников Кироги, который приказы­вает завернуть его в свой собственный плащ.