Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Главной задачей АК и ППП было подготовить национальное восстание против оккупантов. Оно должно было произойти, когда Германия окажется на грани поражения. В этот момент АК атакует немецкие войска, остающиеся в стране, изгонит их, а потом объявит и будет защищать суверенность Польши в довоенных границах[97]. Сбор разведданных был важнейшим аспектом подготовки восстания, и АК во многом полагалась на женщин, которые шпионили в ее пользу и собирали информацию о планах и операциях немцев. Женщины привлекали меньше внимания противника, чем мужчины, их реже арестовывали при рейдах, им было проще перемещаться по городу, наблюдать за действиями немецких военных и подслушивать разговоры. Польские женщины, которые знали немецкий, устраивались на секретарские посты в Генерал-губернаторстве и докладывали о содержании документов, с которыми имели дело, а также предоставляли образцы официальных бланков, которые АК использовала для изготовления поддельных ордеров или удостоверений[98].

В Люблинском отделении АК Янина числилась под кодовым именем «Стефания». Поначалу она служила курьером: передавала информацию, приказы и деньги от одной ячейки другой. Такую работу практически всегда доверяли женщинам, и не только в АК, но и в большинстве подпольных отрядов Сопротивления. Как правило, Янина перемещалась по городу по ночам. В темной одежде и туфлях на резиновой подошве она проскальзывала между зданиями и держалась в тени переулков. Время от времени останавливалась и прислушивалась к эху выстрелов, разносившемуся по городу, чтобы определить, расстреливают полицаи какого-нибудь нарушителя комендантского часа, проводят рейд или, напившись допьяна, стреляют в воздух, провозглашая свое превосходство над «польскими свиньями».

Периодически, когда Янина не могла выполнить доставку немедленно, она доверяла пакет графине Владиславе. «Тетя Владзя» брала его без вопросов, с глазами, лучащимися гордостью, и не говорила Янине, куда его спрячет, чтобы, если пакет найдут, на Янину не пало подозрение. Она также предупредила Янину ничего не передавать ей в присутствии сестры и не доверяться мадам Марии. Предупреждение было излишним, поскольку Янина и сама знала, что мадам Мария, общительная и разговорчивая, любит поболтать о том, что видела или слышала, не задумываясь о возможных последствиях.

Еще одной стороной деятельности АК было распространение новостей и пропаганды среди поляков путем подпольных публикаций и радиопередач. За это отвечал граф Скжинский, и Янина присоединилась к нему. Они должны были слушать иностранные радиостанции, особенно ВВС, записывать содержание передач и переводить его на польский. Как и евреям в Генерал-губернаторстве, полякам запрещалось владеть радиоприемниками, а членам других этнических групп полагалось получать специальное разрешение, чтобы слушать радио[99]. Янина и Скжинский слушали приемник в доме госпожи Санти, матери итальянского священника, проводившего фиктивную церемонию бракосочетания Олека Рыльского и дочери еврейского портного. Как гражданка Италии, госпожа Санти имела право владеть радиоприемником, но Янина и Скжинский не использовали его для своей подпольной деятельности. Вместо этого они слушали приемник майора вермахта, квартировавшего в доме госпожи Санти, которого обычно не было дома по вечерам. Пока они сидели у приемника, госпожа Санти включала свой погромче, а ее дочь следила, не идет ли кто. Предупреждение дочери давало Янине и Скжинскому достаточно времени, чтобы выскочить из комнаты майора. Любой, кто входил в дом, обнаружил бы их с госпожой Санти в гостиной, слушающих немецкую передачу. Комната майора служила также местом встречи ячейки АК, в которую входили Янина и Скжинский.

В мае 1942 года граф Скжинский занял пост начальника Главного опекунского совета (Rada Główna Opiekuńcza) в Люблинском округе. Известный по аббревиатуре ГОС, он занимался социальными вопросами и помощью этническим полякам, являясь единственной польской гражданской организацией, которой было разрешено действовать в Генерал-губернаторстве. Работа Скжинского была невероятно тяжелой, но и невероятно ценной для польского народа. И она же со временем обернулась для него бесчестьем и наговорами.