Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Янина не собиралась отступать.

– Возможно, если потребности в супе больше нет, мы будем просто отправлять передачи, – разумно предложила она.

– Эти пшеки! – фыркнул комендант, вложив все свое презрение и ненависть в уничижительное словечко. – Гони вас в дверь, вы полезете в окно!

Разгневанный холодной настойчивостью Янины, он заорал:

– Да я ничего не слышу, что вы там бормочете! Вы разговариваете с окном!

Янина развернулась:

– Я тоже плохо вас слышу, герр комендант, поэтому, наверное, мы никак и не можем договориться.

На этих словах Либехеншель впервые обернулся, чтобы посмотреть на нее, и мгновение спустя жестом показал ей садиться. Отец Михальский тоже сел – без приглашения. Янина продолжила объяснять коменданту, что помощь ГОС только на руку лагерному начальству.

– Вы сами говорили, – напомнила она, – что в лагере еще нужны люди, чтобы поддерживать порядок. Вы же понимаете, что сытые работники куда полезнее голодных. Если вы считаете доставку супа излишней, я не буду настаивать на ней. Вместо супа я могу привозить пайки.

Он сдался и ворчливо сказал:

– Ладно, пускай будут пайки, но без излишеств. Только то, что получают заключенные в других лагерях, и ничего больше.

Янина встала, выпрямилась во весь рост и ответила с достоинством:

– Тогда мне надо будет запросить в других лагерях, что там получают, хотя могу уверить вас, что у меня многолетний опыт по кормлению заключенных.

Она была рада, что сумела так многого добиться.

– Могу я получить список заключенных, кому мы будем отправлять пайки?

Она и так знала, кто эти люди, но список давал ей законные основания для этих знаний.

Доставка продовольственных пайков польским заключенным Майданека возобновилась. По собственной инициативе Петрак даже позволил ГОС доставлять их на лагерную почту. Среди заключенных, уносивших их в Поле 1, был товарищ Янины по АК Чеслав Кулеша, и Янина вновь смогла осуществлять связь с узниками лагеря.

Однако затем в Майданеке оказалось еще несколько сот поляков, не включенных в официальные списки. Вермахт устроил трудовой лагерь в Поле 5, где содержались рабочие, строившие укрепления вокруг Люблина. В основном это были крестьяне из ближайших деревень, схваченные при облавах и не успевшие даже предупредить свои семьи. Как только Янина о них узнала, она сразу обратилась к немецкому генералу, отвечавшему за строительство укреплений, с просьбой разрешить кормить заключенных. Генерал настаивал, что их и так хорошо кормят; в доказательство он предложил Янине самой переговорить с ними на рабочих местах, но только если разговор пойдет на немецком. Янина отказалась, потому что крестьяне не поняли бы ее, да еще бы решили, что она сотрудничает с немцами. Генерал сдался и позволил Янине разговаривать с ними на польском – но только о питании и условиях работы. Эти люди подтвердили, что получают достаточно пищи, но некоторые из них были очевидно слишком старыми или больными для тяжелого физического труда. У многих были в кровь стерты ноги, потому что их обувь сносилась до дыр. И все отчаянно стремились связаться со своими семьями. Янина записала адреса мужчин, с которыми говорила, чтобы сообщить их родным, что они в Майданеке[266].

Янина снова обратилась к немецкому командованию, на этот раз к майору, распоряжавшемуся в Поле 5. Она предложила, чтобы ГОС обеспечил заключенных одеждой и обувью, открытками, чтобы они могли написать родным, и врачами, которые оценят их пригодность к работе. По последнему пункту она недавно добилась соглашения в лагере на Крохмальной, но для майора это оказалось слишком, и он отказал во всех трех просьбах. После того как Янина отправила письма родственникам заключенных, они осаждали офис ГОС, умоляя добиться освобождения их близких. Местные власти тоже обращались к ней, жалуясь на то, что вермахт практически не оставил людей для сельскохозяйственных работ, и осенью стране грозит голод.

Нисколько не смущенная отказом майора, Янина сумела добиться еще одной встречи с генералом. Она получила его согласие на поставку обуви и открыток заключенным в Поле 5, а также разрешения для них получать посылки из дома. ГОС должен был отвечать за доставку и раздачу посылок, а также за то, чтобы забирать и отправлять открытки. Генерал даже распорядился о назначении военного врача для оценки состояния заключенных в лагере при условии, что медикаменты и перевязочные материалы предоставил ГОС.

Согласие генерала лишь подтолкнуло Янину просить больше. Она выдвинула следующее предложение: вместо того, чтобы держать один и тот же контингент рабочих в лагере, вермахт мог бы позволить местным властям устроить ротацию. Пусть рабочие несколько дней строят укрепления, а потом возвращаются к себе на поля, пока другой контингент сменяет их. От этого генерал отказался наотрез, вероятно решив, что вопрос закрыт. Конечно, Янина не собиралась оставлять это так.