Фальшивая война (СИ)

Накануне они все-таки поссорились – громко, отчаянно, безобразно. Он не понимал – или не желал понимать – очевидных вещей. Точно так же, как они в своей палатке, здесь, за толстыми стенами замка, Малфой постепенно терял связь с реальностью, и издалека ему все казалось не таким уж серьезным, не настолько уж страшным. Никакие её слова о его отце, о матери не действовали – парень убедил себя в том, что ничего плохого не случится, а Люциус сможет вывернуться из любого положения. То, что он подставит Снейпа, не воспринималось как аргумент, а уж напоминание о необходимости присматривать за гриффиндорцами и вовсе вызвало презрительное фыркание. Этим вечером Малфой снова напомнил ей себя прежнего – эгоистичного, самоуверенного, убежденного в том, что мир вокруг обязан прогнуться под него и его желания, и Гермиона не выдержала и бросила этот упрек ему в лицо, которое мгновенно окаменело и застыло высокомерной, надменной маской.

Драко знал, что не сможет её удержать. Знал, что её не удастся убедить сбежать от всего этого и бросить дело на полпути – но отчего-то продолжал и продолжал спорить, будучи уже не в состоянии остановиться. Вдруг это стало принципиально важным – чтобы она выбрала, выбрала его, пожертвовала чем-то для него, доказала, что он важен, что нужен. Малфой отчаянно пытался добиться от неё чего-то большего, чем слова, хоть разум и нашептывал, что он ставит её перед невозможным выбором между ним и её принципами, идеалами, убеждениями – всем тем, что составляло неотъемлемую часть её самой, и в этой битве победы ему не одержать – и лучше бы отступить, пока не стало слишком поздно. Но он не мог. Просто не смог вовремя закрыть рот – и на всех парах несся к черте, которую нельзя было переступать. Если они перейдут её, любое решение, что будет принято, разобьет одного из них – либо его, либо её. Этого нельзя было допускать. Ему нужно было остановиться.

Но он не смог.

Они помирились.

Конечно же, помирились, но зловоние разразившейся ссоры продолжало витать в воздухе, недвусмысленно намекая на то, что это примирение – фарс, только временное отступление с тем, чтобы собраться с силами и вновь двинуться в бой – а сражаться с ним Гермиона не хотела. Она знала, что доведенный до крайности, до отчаяния он не удержится, и обрушит на неё все стрелы, что имел – пропитанные самым страшным ядом, который разъест её изнутри и разрушит то, что они с таким трудом построили.

Она не хотела.

Ничего не хотела – ни ссор, ни выяснений отношений, ни ультиматумов. Не хотела, чтобы трещина, пробежавшая вчера между ними, стала еще глубже, еще шире. И поэтому решила просто уйти, сбежать – молча, под покровом ночи, надеясь на то, что потом Драко остынет и все поймет.

Но час шел за часом, за окнами уже брезжил рассвет, а она все еще была здесь, не находя в себе сил покинуть теплую, согретую им постель.

Правильно ли было уйти вот так, не попрощавшись?.. А было ли вообще хоть какое-то “правильно”?..

Она уже натягивала на себя мантию, дрожащими непослушными пальцами никак не попадая серебряной пластинкой в кольцо застежки, когда

- Грейнджер.

Спокойно. Весомо. Тяжело. Совсем не сонно.

- Уйдешь, не попрощавшись?

Пальцы разжались, и черный шелк заскользил к её ногам.

- Не хочу прощаться, Драко.

- Ты не вернешься, так?..

Это, черт возьми, не вопрос.

- Я… я не знаю.

Взметнувшийся вверх подбородок. Светлая стена. Выше, чтобы слезы остались на своем месте. К дьяволу гравитацию.

- Знаешь.

Как приговор.

- Знаешь, поэтому сбегаешь.

Снова не вопрос.

- Я должна.

Атлант. Ему, наверное, одиноко там. Вот так стоять. Как ей. С этим небом на плечах, которое вот-вот переломит своим весом хребет.

- Ты никому ничего не должна.

Лица. Череда лиц на обратной стороне век. Папа и мама. Гарри. Джинни. Кингсли. Тонкс. Люпин. Уизли. Все Уизли. Луна. Сириус. Нет, не оно. Не это лицо. Не…

- Ты должна только мне. Ты обещала. Ты помнишь наши клятвы? В чем ты клялась, Грейнджер?

Проклятая гравитация.

- Брось все это, Грейнджер. Ты не должна. Мы можем просто… просто к черту все это. Давай уйдем. Вместе. Мы и так дохрена сделали на этой войне, которую не начинали. Останься. Со мной. Не уходи.

Ровно. Спокойно. Нет места мольбам. Просьбам. Обидам. Даже боли. Как будто… все. Просто – все.

Ответ.

Они оба знают ответ.

- Прости.

Синий свет портала.

И мантия, черным облаком оставшаяся лежать на полу.

====== Глава 144. ======

Ранним утром в поместье Розье было тихо.

Наверное, ветер мог бы задумчиво шелестеть листвой, а из парка доносилось бы пение и щебет птиц. Наверное, так было летом. В июне, июле, августе, чем черт не шутит, даже в сентябре.

Но в середине ноября было тихо. Оглушающе, пронзительно, беспримесно. Как будто здесь все еще пусто. Будто бы никого нет. Будто все они так и остались изломанными трупами в Малфой-мэноре, и никому не удалось спастись.