Фальшивые червонцы

В Берлине, на углу Нюрнбергерштрассе и Фюхтерштрассе, в ресторане Петра Стольникова, бывшего кавалергарда, преступники встречались и обсуждали свои грязные делишки. На квартире Льва Трапезникова, жительствующего на Иоахим-Фридрихштрассе, в специально оборудованном тайнике, они хранили пачки с поддельными червонцами.

Бывший сенатор Российской империи Михаил Викторович Арцимович с сыном своим Георгием, бывшим ротмистром лейб-гвардии кирасирского полка, заведовал убежищем для агентуры, следующей в Советский Союз, приспособив под него собственное родовое поместье близ Либавы.

Светлейший князь Анатолий Ливен, председатель «Общества взаимопомощи бывших российских военнослужащих», устроил такое же тайное убежище в Риге, у себя на квартире.

Известно стало чекистам и подлинное имя арестованного в Ленинграде агента генерала Глазенапа. Им оказался бывший штабс-ротмистр царской армии Альберт Христианович Шиллер, он же Серый Волк, он же Эдуард Дернов, он же Николай Попов, он же Александр Гринберг.

Информация, которой располагала советская разведка, была убийственно точной и совершенно неопровержимой.

Финансировал Садатарашвили и Карумидзе, с готовностью ссудив этих негодяев оборотными средствами, известный антисоветчик Генри Детердинг, мультимиллионер, глава нефтяного концерна «Роял Дейч Шелл».

Удалось точно установить, когда именно, через какой английский банк и при чьем посредничестве были перечислены доллары в Цюрих, на безымянный счет преступной шайки.

Явственные следы тянулись от фальшивомонетчиков к сэру Уинстону Черчиллю и другим английским твердолобым, бесспорно замешанным в их антисоветской, преступной авантюре.

Смехотворно выглядела в свете этих фактов всезнающая и вездесущая немецкая полиция, все еще делавшая вид, будто ничегошеньки не знает о преступной авантюре обнаглевшего белогвардейского жулья. На самом-то деле все ей было ведомо, вплоть до количества фальшивок, которые успели напечатать в типографии фашиста Шнейдера. Приказ о бездействии и попустительстве высшие полицейские чины получили от крайне правых элементов, в частности от фашиствующего генерала Гофмана.

Сенсационные разоблачения вызвали замешательство и растерянность не только в Германии. Крыть было нечем, скрипя зубами пришлось принимать административные меры.

Медленно и словно нехотя заработала немецкая полицейская машина. Начались обыски, кое-кого понадобилось арестовать.

Садатарашвили, этот матерый уголовник и неоднократно изобличенный в торговле живым товаром сутенер, поспешил напялить на себя тогу идейного противника Советской власти.

— Мы боролись против коммунизма, — гордо заявил он в полиции. — Если это преступление по немецким законам, судите нас. Фальшивыми червонцами мы хотели вызвать у них инфляцию и недоверие к советским деньгам...

Показания сутенера мгновенно подхватила правая печать. Из арестованных уголовников в срочном порядке делали героев, требуя их освобождения под залог. Буржуазные газеты с сочувствием сообщали своим читателям, что мюнхенский типограф Шнейдер, предоставивший все необходимое для изготовления фальшивых червонцев, заболел нервным расстройством, что здоровье этого всеми уважаемого господина в опасности.

Полицейская машина работала на холостых оборотах. Многие обыски на квартирах белогвардейцев, по странному стечению обстоятельств, оказались безрезультатными. У Льва Трапезникова, на Иоахим-Фридрихштрассе, обнаружили, правда, несколько поддельных десятирублевых билетов, но ограничились лишь изъятием найденного, не тронув хозяина тайника. «Я купил их на черной бирже, очевидно меня обманули ловкие мошенники» — этого примитивного объяснения полицейским хватило за глаза.

Словом, все делалось, чтобы приглушить скандал. Тем не менее прокуратура вынуждена была опубликовать сообщение, что в ближайшее время фальшивомонетчики должны предстать перед судом.

Немалый переполох вызвали советские разоблачения и в городе Данциге.

Президент тамошнего Сената, крайне заинтересованный в получении советских заказов для данцигских судостроительных верфей, потребовал от полицай-президиума немедленного ответа: что за птица этот генерал Глазенап, на какие средства существует и верно ли, будто злоупотреблял гостеприимством города Данцига, впутавшись в преступные сношения с бандой фальшивомонетчиков?

Ответ последовал глухой, уклончивый, по принципу ни два ни полтора.

Об открытиях уволенного на пенсию инспектора криминального бюро в нем, естественно, умалчивалось, поскольку сам Герхард Штраус участия в его составлении принять не мог.

Президент полицай-президиума докладывал господину президенту Сената, что бывший русский генерал-лейтенант Петр Глазенап действительно проживал некоторое время в Данциге. Средствами стеснен не был, жил на широкую ногу, но источники этих средств установить не удалось.

Недавно Петр Глазенап покинул город, уехав на пароходе «Луизитания». В случае его возвращения в Данциг, заверяли президента, будут предприняты надлежащие меры, о результатах коих полицай-президиум своевременно поставит в известность.