Фальшивые червонцы

Практическая задача, стоявшая перед Петром Адамовичем Карусем и его товарищами, была сходна с задачей вдумчивого исследователя, который всякому явлению жизни должен найти свое место и назначение. Исследователя не только вдумчивого, но и знающего, как из противоречивых фактов действительности сделать правильный вывод, не ошибиться в расчетах.

Оба кандидата в монархи имели свои собственные политические программы. С существенными, конечно, различиями, как и положено серьезным конкурентам. Николай Николаевич, допустим, стоял за Советы без коммунистов, а Кирилл Владимирович вообще не признавал никаких Советов.

Объединяла их свирепая, застарелая ненависть к социализму, к рабочим и крестьянам Советской России. С ней они ложились, с ней и вставали, опережая друг друга в искусстве поэффектней нагадить бывшей своей родине.

С «Российским общевоинским союзом», детищем генерала Кутепова, открыто соперничал теперь «Корпус офицеров императорской армии и флота», спешно сколоченный сторонниками Кирилла I. Филиалы этого «Корпуса», возникавшие у границ СССР, строились на заговорщических началах, с соблюдением конспирации и строжайшей дисциплины. В Гельсингфорсе это была террористическая «Дружина Александра Невского», в Софии — «Союз государевых людей», в вольном городе Данциге — «Союз законопослушных».

Ради чего существовали змеиные гнезда «кирилловцев»?

Ответ подсказывала сама жизнь. Ради организации всяческих антисоветских провокаций, ради засылки на советскую землю многочисленной тайной агентуры.

Более или менее удачное начало игры против Кутепова позволяло взять под контроль ближайшие планы заправил «Российского общевоинского союза».

Жил, однако, на свете и генерал Бискупский, лично возглавлявший разведку «кирилловцев». Искушенный мастер шпионажа, старательный ученик немецкой школы секретной службы. Ясно было, что этому господину при любых условиях захочется обзавестись надежной сетью в Ленинграде. Своей собственной, действующей по его заданиям и в его интересах.

Мысль о «кирилловцах» беспокоила Петра Адамовича Каруся.

Хуже нет, когда перед тобой целина. Ни следов на ней, ни малейшего указания, позволяющего избрать верный курс. Догадываешься, что враг где-то поблизости, нутром чуешь его присутствие, а как обнаружить — не знаешь.

Дорога к ленинградскому резиденту кирилловской монархической организации была и долгой, и весьма запутанной.

Началось все с незначительного происшествия. В конце декабря 1924 года из трудовой исправительной колонии, расположенной близ села Рыбацкого, совершил побег заключенный Архипов.

Активный врангелевец, бывший подполковник из Дроздовской добровольческой дивизии, прославившейся своими палаческими подвигами на Юге, Архипов был осужден на полтора года за проживание в Ленинграде по чужим документам. В колонии ему оставалось находиться всего три месяца, и казалось, не было никакого резона к побегу. Тем более с разбойным нападением на конвоира и с похищением казенного револьвера.

Спустя трое суток беглеца обнаружили.

Доехав до станции Званка, Архипов направился к дощатым баракам строителей Волховской гидростанции и вскоре разыскал нужного ему человечка. Пообедал с ним в столовой рабкоопа, пошептался о чем-то, уйдя к берегу реки, и, не таясь, направился на железнодорожную станцию. В общем, вел себя дерзко, с неосмотрительностью, трудно объяснимой в его положении.

Петр Адамович Карусь, которому доложили об этих событиях по телефону, распорядился беглого врангелевца не трогать. Пусть нахальничает сколько вздумает, важно — держать его в поле зрения. И характеристику важно поскорей получить на его сообщника. Точную характеристику, исчерпывающую: что за человек, чем занят на стройке, какие интересы могут связывать его с Архиповым.

Правильное вроде решение было принято, вполне разумное, но следом за ним начались сплошные осечки и неприятности, внесшие в работу изрядную долю нервотрепки.

На Московском вокзале, в вечерней толчее переполненных людьми перронов, Архипову удалось оторваться. Почувствовал ли он за спиной «хвост», сплоховал ли товарищ с периферии, ехавший с ним в вагоне до Ленинграда, но факт оставался фактом: вооруженный бандюга бесследно исчез, будто сквозь землю провалился.

Новую порцию огорчений Доставила Петру Адамовичу полученная вскоре шифровка из Симферополя. Этот подполковник-дроздовец, как сообщали крымские товарищи, давно ими разыскивается, и судить его надлежало совсем не за проживание по чужим документам, а за более тяжкие преступления.