Фальшивый принц

– Нет! – завопил Креган. – Только не он! – Он бросился на меня с ножом. Мотт встал между нами и схватил его за руку, вывернув ее ему за спину. Чтобы удержаться, Креган схватился за корону у Мотта в руке. Мотт ударил его ножом в спину, и Креган упал в воду, утащив с собой корону. Кровь смешалась с водой, и течение потащило Крегана, а корона ушла под воду.

– Я сдаюсь, – сказал Роден, опустив голову. – Сделай то, что должен.

Я положил руку ему на плечо и убрал меч.

– Я бы взял тебя с собой в замок, Роден. Мы могли бы быть друзьями.

Роден покачал головой.

– Мне не нужны друзья. Мне нужен был только трон. Прошу тебя, просто убей.

Я говорил искренне, и мне сложно было убрать руку.

– Тогда иди. Беги и никогда не возвращайся.

Роден взглянул на меня, пытаясь понять, не разыгрываю ли я очередной трюк. Но я кивнул ему, чтобы он уходил, и опустил меч. Роден молча встал на ноги и побежал прочь из тоннеля. Его шаги эхом отдавались от сводов, пока он не убежал слишком далеко, так что мы не могли его слышать.

– Корона! – сказал Коннер, глядя в мутную воду.

– Есть шанс, что ее отнесет вместе с телом Крегана к воротам, – предположил Тобиас.

– Она наверняка уже утонула, – возразил Коннер.

– Давайте я попробую достать ее. – Тобиас повернулся ко мне. – Сейдж, когда ты станешь королем, могу я быть твоим слугой?

– Лучше будь моим другом, – сказал я. – Иди найди корону.

Тобиас поклонился и побежал вниз, к реке.

Высоко над нами раздался звон колоколов.

– Началось! – закричал Коннер. – Надо спешить. Нельзя терять ни минуты.

Я пошел вперед, но, судорожно глотнув воздух, упал на колени.

– Вы ранены? – воскликнул Мотт и позвал Коннера.

– Стойте! Я могу помочь ему. – Имоджен не смутило изумление Коннера и Мотта, впервые услышавших, как она говорит. Она продолжала: – Вы двое, обеспечьте проход через кухню и остановите собрание. Я приведу туда Сейджа.

Судя по голосу Коннера, он был в панике:

– Сейдж!

– Идите на собрание. – Я смотрел прямо на Мотта. – Идите сейчас же.

Мотт кивнул и взял Коннера за локоть.

– Сэр, принц Джерон будет на месте вовремя. Пойдемте.

– Я буду вовремя, – пообещал я Коннеру. – Пусть Мотт обеспечит для нас проход через кухню.

Они ушли, а Имоджен опустилась на колени рядом со мной, спросив:

– Ты знал о Родене и Крегане. Откуда?

– Это был их последний шанс сделать Родена принцем.

Она взялась за край своей юбки, собираясь оторвать полоску для перевязки.

– Где ты ранен?

– Нигде. Все хорошо. Правда. – Я улыбнулся и поднял руки, чтобы доказать ей. – Мне просто нужна была причина остаться без Коннера. Думаешь, Мотт уже охраняет для нас кухню?

– Не знаю. Я не понимаю – ты притворился, что ранен?

– Мне нужно идти. Времени осталось мало.

Я встал, но она схватила меня за руку:

– Твоя корона.

– Она мне не нужна.

– Сейдж…

– Ты можешь мне кое-что пообещать, Имоджен?

Она сжала губы, потом проговорила:

– Что именно?

Попросить об этом оказалось труднее, чем я ожидал, но я пересилил себя:

– В следующий раз, когда мы встретимся, все будет иначе. Ты постараешься простить меня?

– Простить за что? За то, что ты станешь принцем? Теперь я понимаю, почему ты это делаешь.

– Нет, не понимаешь. Но поймешь. Если ты сможешь простить меня, ты попытаешься?

Она кивнула. В ее глазах было столько доверия, столько невинности. Она и не представляла, на что соглашается.

Я поцеловал ее в щеку и сказал:

– Подожди здесь, пока вернется Тобиас с короной. С ней он сможет пройти вместе с тобой в тронный зал. Я хотел бы взять тебя с собой, но осталось дело, с которым я должен справиться один.

– Тогда иди, и пусть бесы отступят с твоего пути.

Бесы мне были не страшны. Надо было справиться с регентами.

52

Собрание регентов было в самом разгаре, когда в тронный зал вошел запыхавшийся Коннер. Он один опоздал, и его появление вызвало неодобрительный ропот.

– Если вам когда-либо не следовало опаздывать сюда, лорд Коннер, то именно сегодня.

Эти слова были произнесены Джотом Кервином, обер-камергером короля Экберта. Он служил королю всю свою жизнь и был такой же неотъемлемой частью замка, как камни, из которых сложены его стены. Он не отличался высоким ростом и величественным сложением, как раз наоборот, и все же он мог управлять толпой в тысячу человек одним мановением руки. Не было человека более верного королю Экберту, и мало было таких, кто столь же сильно любил Картию. Лицо его было изборождено морщинами – свидетельствами многих лет волнений и ответственности за принятие государственных решений. Теперь он должен был исполнить важнейшее дело своей жизни: мирно избрать нового короля Картии. Иначе должна была разразиться гражданская война между соперничающими группировками, стремящимися захватить трон, и враги Картии могли воспользоваться этой возможностью разделить и уничтожить страну.

Коннер отвесил почтительный поклон Кервину.

– Милорд, я столкнулся с серьезными препятствиями по пути сюда. Прошу вас простить меня.