Фамильярам слова не давали!

Факт первый: она добивалась Леонтия. Тот ей отказал и получил порочащую репутацию статью. Аноним умело переплел реальные события с домыслами, как и в моем случае. А это и есть второй факт: автор пасквилей проживал в академии и хорошо знал своих героев. Неплохо бы наведаться в «Меробейтский вестник» и запросить подшивку колонок, выяснить, с чего все началось, но комната Ванессы ближе. Даже если гадости писала не она, рыльце стихийницы все равно в пушку.

Вот зря я не послушала Ару, когда та говорила о мертвой ауре! Я не специалист по ментальным материям, их вообще мало, они на вес золота, но вдруг поступки и мысли отражаются на душе? Не той, которая абстрактная, а на душе в магическом смысле слова.

– Ой, а ты куда? До колокола пятнадцать минут! – предупредила встретившаяся по дороге Эрнестина.

Мастерица иллюзий, она могла сотворить в чистом поле цветущий сад. Милая, улыбчивая… и без возраста. Наверняка при взгляде на нее Ванесса каждый раз давилась слюной.

Газету Эрнестина пока не читала. Сжечь бы весь тираж, а то преподавательская к первой перемене превратится в логово гидр. Там и так далеко до дружеской атмосферы, но раньше коллеги ругались между собой, обсуждали декана, а теперь переключатся на меня.

– Спасибо, успею. План занятий забыла, – соврала я, чтобы чем-то объяснить свою спешку.

Эрнестина понимающе кивнула и направилась в сторону парка. Выходит, у нее сегодня практическая лекция на свежем воздухе.

С колотящим сердцем я взбежала на нужный этаж. Никого! Крадучись, словно вор, направилась к двери Ванессы. Та оказалась заперта. Присев на корточки, осмотрелась – никаких чар, печатей или проклятий. Старая добрая шпилька легко справилась с замком, и я тенью скользнула внутрь, не забыв плотно закрыть за собой дверь. Сейчас взглянем, какие секреты прячет наша госпожа Шауб.

Меня поразил удивительно спертый воздух, смешанный с плотным облаком духов. Казалось, Ванесса вылила на стены не меньше пары флаконов. Закашлявшись, я на свой страх и риск распахнула окно гостиной. Вина стихийницы доказана, ругать за вторжение она точно не станет.

Глаза обежали помещение. С чего бы начать?

Я шагнула к журнальному столику и внезапно ощутила прикосновение ледяного ветра. Он холодком пробежал по спине – слишком знакомое чувство, чтобы его проигнорировать. Резко обернулась, заготовив заклинание. Уф, никого! Однако где-то рядом мощный сгусток темной энергии, нужно его найти. Не удивлюсь, если Ванесса солила магию смерти, чтобы потом использовать в своих целях. Напустила же она ее на меня. В самом деле, глупо полагать, будто в академию при свете дня прокрался мужчина с серьгой в ухе. Зачем столько сложностей, когда можно остановиться, якобы проходя мимо по служебной надобности, и открыть банку. При всех недостатках Ванесса не дура, прекрасно справилась с задачей. Сама бы ту самую магию и собрала, и преобразовала. Выпустила и пошла мимо, может, даже на занятия – идеально.

Но сначала газета. Ванесса все равно в цепких руках правосудия, займусь магией чуточку позже.

Первым делом я проверила спальню. Увы, ничего, только ворох балахонов и нелепых платьев. А еще батарея всевозможной косметики. Ванесса тратила на макияж не один час, до неузнаваемости преображая лицо. Интересно, какая она без «штукатурки»?

Слабым утешением стала шкатулка, которую я выудила из-под кровати. В ней обнаружилась стопка чистых почтовых конвертов и блокнот с наполовину вырванными листами. Нехитрый фокус с карандашом помог восстановить последние записи. С личностью пакостницы я не ошиблась, именно Ванесса смаковала подробности моей разгульной жизни и советовала не доверять неокрепшие умы развратной преподавательнице.

Сунула восстановленный лист в карман, намереваясь после показать Тигрию.

Так, теперь поищем магию смерти. День-то налаживается!

– Гермия и то оказалась умнее, догадалась быстрее.

Вздрогнув, я больно ударилась головой о каркас кровати. Шкатулка с шумом плюхнулась с коленей на пол.

Но как, откуда?.. Неужели ректор ее упустил?

– Так и знала, что увлечешься бумажками и пропустишь главное, – усмехнулась Ванесса.

В голове не укладывалось: она здесь, а не под арестом.

Очень медленно, окружив себя щитом, я поднялась на ноги и встретилась с пустыми глазами Ванессы. Ни злости, ни превосходства – абсолютно ничего. Меня прошиб холодный пот. Стремясь проверить догадку, высекла пальцами искру. Так и есть, зрачки не реагировали на свет! Волосы встали дыбом. Я пыталась и не могла понять, каким образом среди бела дня в академии оказалась высшая нежить. Почему никто ничего не почувствовал, как Леонтий столько лет работал с ней бок о бок? Или превращение завершилось только сейчас, а прежде Ванесса Шауб медленно и постепенно утрачивала человеческую сущность?