Фамильные ценности, или Возврату не подлежит

Докладывать же он прямо-таки полюбил. То, что раньше было мукой мученической, теперь стало предметом гордости: все цифирки учтены, все бумаги налицо, все делопроизводство – хоть на выставку. До выставки, правда, дело не дошло, но в пример другим «передового хозяйственника» ставили часто. Нарком допытывался: как ему удалось так быстро и грамотно наладить порученное дело. Матрос сперва мялся, потом признался нехотя: мол, помогает один спец – из старорежимных. Но, словно оправдываясь, доложил Солнцев – сочувствующий, даже Владимира Ильича читал!

К удивлению воинственного матроса, нарком не только не разнес его за «контрреволюционное классовое попустительство», но даже похвалил:

– Это ты молодец, Солнцев, это правильно сделал, все бы так. Если уж не дали нам буржуи выучиться как следует, значит, к работе надобно привлекать тех, кто соображает. Откровенных контриков не надо, конечно, нагадят, пока мы ничего не понимаем, потом век не разберемся. А сочувствующих – это правильно, это дельно. И учиться у них, не вечно ж нам… Это ж ни капли не зазорно – поучиться уму-разуму у тех, кто дело знает. А то! И Владимир Ильич говорил – учиться, учиться и еще раз учиться! Так что ты, Солнцев, молодец, правильную инициативу проявил. И ты это, подкорми там спеца своего, с голодухи-то много не наработает. Да еще небось и семья где-нибудь. Мы ж не как буржуи-мироеды, мы по справедливости: работаешь на благо революции – революция тебя накормит.

Одобрение начальства позволило Солнцеву официально оформить Привалова своим помощником «по канцелярской работе». Сам он, несмотря на приваловские объяснения, так и не сумел разобраться в «бумажной цифири», и вообще «канцелярская премудрость» повергала его в растерянность и панику: