Фанатка: после падения (СИ)

Когда наутро я открыла глаза, то обнаружила, что Леонид с каким-то незнакомым ранее обречением рассматривает меня. Мое лицо, плечи, грудь, и водил кончиками пальцев по моей коже, рисуя на ней невидимые узоры. Легкая, приятная ласка, от которой мурашки бежали по всему телу. От запоздалого смущения прикрылась одеялом.

— Не стоит, — не позволил Леня мне спрятаться. — Все, что нужно, я уже давно рассмотрел.

— Не понравилось? — с вызовом.

— Почему же? — слегка удивленно: — Понравилось, раз ты еще здесь. Так что можешь оставаться, — и на мой недоуменный взгляд продолжил: — Ты не ослышалась. Я хочу, чтобы ты осталась.

Слова, прозвучавшие для меня прекрасной песней. Ради этих слов стоило сбежать из дома и зябнуть под дождем. Ради этих слов я была готова отдать все, что угодно, все, что у меня есть и когда-то будет. Потому что это самые желанные слова в моей жизни, и моей непомерной радости не было предела. В порыве эмоций я стала целовать его лицо, щеки, нос, губы, все, до чего могла дотянуться, не веря, опасаясь, что это сон, и все происходит не по-настоящему. Но нет. Леня — самый настоящий, его голос — реальный, и эта реальность действительно происходит со мной. Неужели я победила и смогла поймать синюю птицу? Ведь мое желание сбылось…

— Только у меня условие, — голос ровный, спокойный, будто бы это не Леня всю ночь вытворял со мной такое, о чем приличным девушкам нельзя говорить вслух. — С этого момента ты всегда и во всем слушаешься меня. Понятно?

Я была согласна на все, лишь бы быть рядом с Филатовым.

И первым делом я переехала к нему. Вот так просто, без всяких криков и скандалов — зашла в родительскую квартиру, сложила в чемодан свои вещи, ноутбук, и уехала. Маме с отцом объяснять ничего не пришлось — они уже успели рассмотреть у подъезда дорогой джип, который может принадлежать лишь одному человеку. Тому, к кому уезжает их младшая дочь. В никуда, в неизвестность, в непонимание, что будет дальше… Но это мой выбор, в котором я нисколечко не сомневалась. Тишину нарушила лишь Люба, попросив меня не рассказывать Алексею о его скором отцовстве. Через пару месяцев на свет родится новый человек, а его папаша ни о чем даже не догадывается. Нормально ли это — не знаю, но это Любино решение, осознанное, и идти против него мне не хотелось. Хотя бы потому, что и с моим решением, таким же взвешенным и обдуманным — не просто смириться. Но оно — мое. Возврату и обмену не подлежит, и точки уже все расставлены.

Вот только все равно родители никак не принимали мой выбор. Непонимающе качали головой и безуспешно взывали к доводам разума. Надеюсь, со временем они смогут меня понять, смогут одобрить желание перевестись из колледжа в другой ВУЗ в другом городе, где теперь я буду жить вместе с Леней.

— Надя, подумай еще раз, — все же цеплялась за последние ниточки мама, провожая меня за порог. — Он ведь такой… взрослый и чужой. Я не хочу, чтобы ты страдала…

— Мам, я буду самой счастливой с ним! Обязательно, — и, подумав, добавила: — И Леня не чужой. Он — мой.

И под всеобщее безмолвное неодобрение я вышла на улицу. В новую жизнь, взрослую. Нашу общую жизнь с Леней, который о чем-то долго разговаривал с моим отцом возле машины. Заметив меня, они оба замолчали, видимо, тема их переговоров была не для моих ушей. А я очень испугалась, что папа опять скажет Лене о чем-то таком, что в очередной раз отвернет его от меня. Больше я не позволю этому случиться!

— Папа, нет! — даже не разобравшись, я сходу выпустила иголки и принялась защищать любимого человека и мои костром полыхающие чувства к нему. — Я уже все решила и уеду с Леней! Хотите вы с мамой этого или нет!

Филатов опустил голову, не желая влезать в семейные разборки.

— Слишком быстро ты выросла, дочь, — недовольно произнес отец, а потом добавил как-то смиренно: — Главное, будь счастлива.

И обнял меня крепко на прощание, и нехотя пожал руку Леониду после того, как тот погрузил мой чемодан в машину.

— Береги ее, — вместо «до свидания». — Иначе я не посмотрю на твою известность…

Леня кивнул в ответ и сел за руль.

— Ну, ты готова?

— Да.

Лишь после моего твердого согласия он завел двигатель и тронулся с места.

Я смотрела на окна нашей квартиры, удалявшуюся фигуру отца у подъезда — и не испытывала ни горечи от расставания, ни печали. Так бывает, когда уверен в своих действиях на всех сто и не имеешь ни единого сомнения. Я чувствовала лишь легкую ностальгию от слабых воспоминаний о детстве, которые вдруг хлынули по мере оторванности от дома. Нас с Любаней вырастили в любви и заботе, наша семья была очень дружной, а теперь я самолично отрезала себя от самых дорогих мне людей. Предательские слезы почти хлынули по моим щекам, но я успела взять себя в руки и сменила тему:

— Лень, а где твой сын? — ненароком, словно невзначай, но мужчина аж дернулся от неожиданного вопроса и из-под бровей посмотрел на меня, так, что в огромной машине вдруг стало тесно.

— Никогда не интересуйся Артемом, — сказал как отрезал: — Мой сын тебя не касается.

— Я бы хотела с ним познакомиться… — еще одна попытка потерпела поражение.