Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее

Почему все кончилось для кооперации так печально? Не только потому, что на рынок хлынули зарубежные товары, ценовая конкуренция вымела продукцию РТИшного кооператива, созданную на отечественной элементной базе. Вдобавок к конкуренции на внутреннем рынке добавились «свои» проблемы: с середины 1989 года, как отмечал один из активнейших участников кооперативного движения академик В. Тихонов, «…началась добротно организованная антикооперативная кампания. Причем в наиболее острой форме именно в тех районах, где властители особенно глубоко погрязли в коррупции, лихоимстве, воровстве: Краснодарский край, Узбекистан, Москва… Трижды менялись условия налогообложения… Беспрепятственно вводятся и усиливаются ограничения видов деятельности, разрешенных для кооперативов»[81].

Что мог кооператив РИТМ-2000 противопоставить не только стихии рынка, но и государственной политике, в одночасье полюбившей другие формы организации бизнеса? «На этом все кончилось, мы дальше не пошли, хотя я понимаю, что тогда мы выступали как маленький коллектив. Без всякой поддержки», – подвел итог Феликс Айзин.

ПОСТ О ЗОЛОТОЙ ЖИЛЕ, И НОВОЙ СИЛЕ, И О ТОМ, КТО ОСТАЛСЯ ЗА БОРТОМ

Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.

Виктор Черномырдин

МЫ ВСЕ БУДЕМ МИЛЛИОНЕРАМИ

Работая в кооперативе, не ведали инженеры, что вскоре нападут на золотую жилу – связь нового поколения. Сначала это была такая же, как и ранее, исследовательская задача: «Мы пришли к сотовой телефонии в поисках для себя инженерных задач: спроектировать там, шкафчик сделать, – разъясняет Зимин творческую “кухню” военного института. – Соседние отделы занимались СВЧ-сушкой для бревен. СВЧ-печей тогда еще не было. Это все было новинкой. И так вот, слово за слово, вышли на сотовую телефонию. Тогда еще и не понимали особо, о чем речь. Телефон – в карман, а проектирование сетей, прохождение радиоволн в условиях городских конгломераций? Это же так интересно»[82]. Зимин вспоминал однажды, что параллельно с будущим «ВымпелКомом» возникло «еще три или четыре бизнеса. Это был очень интересный процесс. Многое из того, что было начато тогда моими коллегами, друзьями, развалилось, но несколько компаний, которые выросли как бы из одного куста, сохранились. Так как “ВымпелКом” волею судеб оказался наиболее крупным, он вокруг себя порождал другие бизнесы». Наивные инженеры мечтали организовать производство, но не сразу: «Постепенно, – вспоминал Зимин, – пришло понимание того, что мы – оператор, а оператор не может заниматься производством»[83].

Как непросто Зимину было убедить коллег заняться новым делом. «Я вспоминаю, еще в РТИ, у себя в отделе, мои сотрудники тоже говорили: “У нас госзаказ, а тут кооператив какой-то”, – рассказывает он. – Но денег не было, так давай-давай! Я пришел в другой отдел (Славкина), стал говорить: “Что там на горизонте? Вот сотовая телефония, есть стандарт 800 мегагерц, с военными договорились, может, дадут частоты как-нибудь через Минсвязи”. И вот один человек, тогда совсем молодой парень (не хочу его называть, он до сих пор работает в “ВымпелКоме”, лет 60 ему, в проектном отделе работает, проектирует сети. Там уже совсем мало осталось старых кадров, он один из них), на меня смотрит и говорит: “Ты, Зимин, окончательно охренел! (В подлиннике было грубее.)! Тут жрать нечего, а ты про какую-то сотовую телефонию говоришь!” Такая вот была реакция. А в магазинах-то шаром покати, какая сотовая телефония!»[84]

В новое дело поверили самые смелые, нацеленные на общее дело и связанные в единое целое пониманием того, как его свершить. «В лаборатории нельзя перегнать весь мир. Там работают тысячи людей. А здесь несколько энтузиастов, – вспоминал о том времени Бондаренко. – Но они работали с большим интересом, с большим энтузиазмом. Я помню, что ядро сформировалось в бывшем парткоме РТИ. Там же сидел Дмитрий Борисович, там же Оги сидел. В этом парткоме собирались самые лучшие люди. Мы собирались буквально каждый вечер. Сидели допоздна. Это привычка. Вечерами это был какой-то клуб, в котором люди делились идеями, просто разговаривали, мечтали. Обсуждались какие-то деловые вопросы. Это был какой-то клуб единомышленников. Нас было человек 10, ну, может быть, 20».