Фантасофия. Выпуск 1. Фантастика

«Так вот как оно работает», – моя первая мысль была чисто и исключительно практической. Эмоции вот так взяли и выключились. Вспомнив все, что я знала о психологии, я уселась на диван и занялась анализом своего состояния. На манер диалога «А у тебя ничего не болит? А шизофреников в роду не было?». Подозреваю, что со стороны это смотрелось идиотски. Но мне помогло. Я с удивлением обнаружила, что совершенно спокойна. То есть письмо чуть ли не с того света меня, конечно, взволновало, я была рада, что бабуля ушла куда-то по своей воле, что с ней ничего дурного не случилось, но… Было такое ощущение, что я все это уже знала, а сейчас просто вспомнила. И я действительно всегда была уверена, что с ней все в порядке. Более того, что она счастлива. И, уходя, она знала, что я не буду слишком переживать. Странно все это как-то…

И где-то на этом месте решив, что утро вечера мудренее, а завтра мне на работу, я отправилась спать. И самым удивительным за этот день стало то, что я отрубилась, едва коснувшись подушки.

* * *

Проснулась я еще до звонка будильника оттого, что какой-то особенно яркий солнечный лучик решил, что ему надо непременно отдохнуть на моем правом веке. Поэтому спросонья я слегка ослепла на один глаз, но встала чрезвычайно бодренько. Через полчаса, когда, наконец, зазвонил будильник, я уже умытая, но еще в пижаме, попивала чай и разглядывала свои вчерашние трофеи. Письмо и дневник. Значит, все, что случилось вчера, не было сном. Бабуля десяток лет назад двинула куда-то за своей любовью, я теоретически могу болтать с вещами и ни в коем случае не должна отдавать дом родителям. Ну, этого они у меня, предположим, и так бы не дождались, но буду иметь в виду. На бабулю я не в обиде, потому как сама такая, а вот идею на счет вещей стоит проверить. И по уже установившейся, похоже, привычке я двинула на чердак.

Но тут будильник зазвонил второй раз. Это означало, что если я в ближайшие пятнадцать минут не выметусь из дома, то опоздаю на работу. А я еще в пижаме…

Короче, через пятнадцать минут я вся в мыле вылетала из дома. И, захлопывая дверь, чуть не наступила на нее.

На крыльце лежала роза. Чуть-чуть приоткрывшийся под первыми весенними лучами белый бутон на очень коротко срезанном стебле. На мокром, потемневшем от времени крыльце – снежно белая роза. И застывшая над ней в нелепой позе девушка в джинсах. Это сцена для романа, а не для опаздывающего на работу человека. Так что действовала я на уровне рефлексов. Схватила розу и бросилась к остановке буквально наперегонки с уже появившимся на дороге автобусом. Живи я чуть дальше от остановки, то непременно бы опоздала. В общем, я успела.

А в автобусе до меня начало доходить. Дело в том, что у меня не было ни одного знакомого человека, который мог бы оставить на крыльце такой подарок. Нет, конечно, у меня были знакомые парни, среди которых парочка даже относилась к немногочисленному сонму моих друзей. Но чтобы розы… Это вообще ни на кого из моих знакомых похоже не было. Тем не менее, роза присутствовала. И я принялась вспоминать все хоть сколько-нибудь значительные даты, приходящиеся на апрель. Мой день рождения в августе. Именин нет. Все годовщины окончания учебы летом. Дни рождения родителей – зимой и осенью. День рождения бабушки тоже летом. В конце концов, я достала-таки ежедневник и принялась его изучать. Выяснилось, что из всех моих знакомых с апрелем связаны только Серж и Прометей. С Сергеем я училась в школе и 29-го у него день рождения. Проблема в том, что сегодня только четвертое, и подарок ему должна по логике делать я, а не он. С Прометеем, или Витькой в миру, я в апреле позапозапозапрошлого года познакомилась. Тогда он получил свое прозвище, когда едва не сжег мой дом, заявив, что «нес огонь людям». Пожара, к счастью, не случилось, а прозвище за ним осталось. С тех пор каждый апрель он мне дарил букет огненно-красных роз и зажигалку. Но до этой знаменательной годовщины тоже еще неделя. И он в жизни не перейдет на одиночные белые цветы. Это не символично. Все, больше никаких знаменательных дат у меня в апреле не было. День космонавтики и день рождения Ленина не считаются. Так что роза оставалась загадкой. И вообще, после всех вчерашних событий мне начало казаться, что у меня малость крыша поехала. Успокаивало одно: говорят, что сумасшедшие в уехавшем чердаке никогда не признаются…

* * *