Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

Сейчас мы вновь ехали мимо речушки, правый каменистый берег которой был более высоким и потому почти сухим, а с другой стороны расстилалось поросшее мелким кустарником болото. На правом берегу щетинилась бревенчатыми домами небольшая деревенька, а чуть дальше открывалось обширное поле, поросшее клевером и невысокой травой. На поле под натянутыми маскировочными сетками, в которые были воткнуты ветки берез, стояли самолеты, в основном бипланы с открытыми кабинами.

Сердце мое дрогнуло.

Конечно, этого не могло быть, да мало ли авиационных полков базировались по дороге к Ладоге, и все-таки все во мне напряглось в предчувствии невероятной, невозможной встречи. Не верите в предчувствия? Напрасно, в них следует верить. Хотя бы иногда, ведь настоящие предчувствия сбываются лишь тогда, когда душа настраивается в унисон с будущим чудом. Самое главное — ждать подарка в жизни от судьбы, и тогда, рано или поздно, все сбудется, обязательно сбудется.

Лялю, идущую по летному полю, я узнал сразу, не сдержался и забарабанил по мокрой и скользкой фанерной обшивке кабины полуторки. Машина остановилась, и из кабины высунулся недовольный капитан Скиба.

— Ну что еще случилось? — хмуро спросил он. — Я же ясно сказал — оправиться перед выездом.

— Товарищ капитан! — так, как я смотрел на Скибу, я никогда в жизни еще не смотрел. — Товарищ капитан!

Но Скиба и сам уже увидел самолеты и все понял. Черные усики его шевельнулись в улыбке.

— Ты, Аркадий, у нас чистый Ромео, — сказал он. — Девчонку свою увидел?

Я никогда еще не называл Лялю своей девушкой, но сейчас лишь нетерпеливо кивнул, чувствуя, как колотится сердце в моей груди. Ляля шла по полю с какой-то женщиной в черном комбинезоне, они оживленно разговаривали между собой и не обращали внимания на остановившуюся на краю поля машину. Я побежал вслед за ними, чувствуя холодок в груди. В конце концов, письма письмами, а мы с ней виделись всего несколько вечеров, я заранее пугался того, что могло произойти за время нашей разлуки.

— Ляля, — позвал я. — Ляля!

Она обернулась с недовольным видом, но тут же заулыбалась. Извинившись перед своей спутницей, она побежала мне навстречу. Никогда не видел таких красивых девушек! Форма ее совсем не портила, такую улыбку, как у Ляли, ничто не могло испортить!

— Аркаша! — сказала она, остановившись рядом. — Это ты? Это правда ты? Какими судьбами?

На петлицах ее гимнастерки сияли красной эмалью новенькие кубики. По одному с каждой стороны. Ляля получила звание младшего лейтенанта, это почему-то огорчило и одновременно обрадовало меня.

— Месяц назад как получила, — краснея и хорошея от этого еще больше, призналась Ляля. — Даже написать никому не успела…

Потом она подошла ко мне, положила руки на мои плечи и… Когда я пришел в себя от ее поцелуя, все вокруг кружилось, я чувствовал себя так, словно пробежал трехкилометровую дистанцию. Ее губы были совсем рядом, я видел маленькую трещинку на нижней и, не удержавшись, тронул ее губами.

— Аркадий… — пробормотала Ляля счастливым голосом.

А потом мы с ней гуляли в роще. У капитана Скибы оказались какие-то дела в здешнем отделе, и он дал нам полчаса «на разговоры». Подозреваю, что и дела-то у него нашлись лишь для того, чтобы мы с Лялей немного поговорили. Я вдруг увидел, как страшно похудела Ляля, она и при первом знакомстве полнотой не отличалась, но сейчас вынужденный голод оставил свои следы на ее милом красивом лице. У меня защемило сердце от жалости и нежности.

— Хочешь, я тебя чаем напою? — спросила Ляля. — У нас недавно перегонщики были, два грузина из Куйбышева истребители в двадцать восьмой перегоняли, так они нам почти вещмешок настоящего грузинского чаю оставили. Хочешь?

— Давай немного побродим, — сказал я и, не удержавшись, признался: — Я соскучился!

— Я думала тогда, ты погиб, — сказала она. — Девушка пишет-пишет, а он даже ответить коротенькой запиской не хочет. А потом узнала, что вы в окружение попали. Знаешь, как переживала!

— Ляля, — сказал я. — Ляля…

И снова потянулся к ней, чтобы обнять и поцеловать.

— Ну вот, — сказала она низким грудным голосом, когда мы отдышались. — Теперь все будут знать, что у Ляльки парень есть. У нас бабы знаешь, какие языкатые? Увидели, теперь пока всем не расскажут, не успокоятся.

— А что, пристают? — со злостью ко всем мужикам мира спросил я.

— Ну я же не дурнушка, — с тихой гордостью сказала Ляля.

— А как твой поклонник? — не удержался я.

— А его перевели от нас, — почему-то вздохнула девушка. — Вернее, его ранило, когда в январе наш аэродром бомбили, его в госпиталь отправили, а оттуда он уже не вернулся, новое назначение получил.

Мы неловко замолчали, словно я своим вопросом тронул то, что трогать никак не стоило.

— Аварии у вас прекратились? — спросил я.

Ляля оживилась.

— Ты не представляешь, — сказала она. — С того времени аварий почти не было. И ни одного экипажа не потеряли. Эти маленькие парнишки такие специалисты! Мы им красноармейскую форму пошили, пи-лоточки такие маленькие, а у моего даже парадная форма есть, честное слово, я ему из синего сукна сшила.