Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

— Слушай, Поликарпыч, — сказал Дроздов. — А вот когда нам тебя рекомендовали, сказали, что ты участие в ликвидации банды Сашки-душегуба принимал. Ты что, в уголовном розыске работал?

— Никогда, — сказал Махов. — Так, по случаю все вышло. Понимаешь, эти идиоты решили на кордоне свою воровскую «малину» устроить. Прикатили на таратайке, начали шпалерами под нос тыкать. А я молодой был, нервный. К тому же в первую германскую в армейской разведке служил у генерала Самсонова… Два Георгия дали, так что же мне перед всякой шушерой гнуться?

— Ну? — нетерпеливо спросил Дроздов.

— А что ну? — неохотно отозвался лесник. — Оружие я чоновцам сдал, а им крестик на выгоне поставил. Хоть и бандиты, а все же божьи создания. Пусть покоятся…

— Сколько их было? — продолжал расспросы Дроздов.

Остальные с интересом слушали их разговор.

— Да десятка два, — подумав, сказал лесник. — К ним еще «клеш-ники» прибились. Эти вообще наглые были, жизнь не в грош не ставили. Они в Соловьево пятерых убили, девок насиловали…

— А кто это — «клешники»? — настырно наседал Дроздов.

— Морячки с дредноутов Балтфлота, — объяснил Махов. — Одурели с безделья, в революцию командиров своих притопили, а потом уже после революции в Кронштадте мятеж подняли. А как их за пищик взяли, те, кого к стенке не успели поставить, в леса подались — бандитничать, значит.

— Силен, — с уважением сказал Дроздов. — А как же ты их в одиночку-то повязал?

— А я их не вязал, — лесник махнул рукой. — Я их на месте кончил согласно своим, значит, соображениям о законе. И вообще, Пашка, чего ты такой настырный? И спрашиваешь, и спрашиваешь… Поставь лучше чай, я туда липового цвета для духа добавил. Попьем чайку, да отдохнем малость. Намаялся я с вами по лесам лазить, наверное, старею.

— Василий Поликарпыч, — снова спросил Дроздов. — А как же ты здесь один, да один. Не скучно было?

— Ну, я здесь не один жил, — с некоторым смущением сказал лесник. — Вишь ты, Сашка-то свою кралю из города привез, Дашку Большакову. Глазищи! Пригожая была, да… Боялась она его, вот и жила. А когда я их кончил, она ко мне прилипла: разреши да разреши остаться. Ну и осталась. Двоих мы с ней народили. Дочка-то в Москве, а сын… — он махнул рукой, — воюет, наверное. Он у меня авиационное училище в Крыму закончил. С сыном Сталина учился, если не брешет.

— Хорош, орлы! — сказал капитан Скиба. — Вы еще деда анкеты заставьте заполнять — кем служили до семнадцатого года, есть ли родственники за границей. Подсушиться, оружие привести в порядок, быть готовыми. А мы с Василием Поликарповичем покумекаем немного. Сдается, где-то они рядом. Знать бы где?

Глава двадцать вторая Размышления на кордоне

После обеда капитан Скиба и лесник уединились в избе, разложив на столе карту.

— А здесь что? — спрашивал капитан. — А здесь?

Пользуясь тем, что дождь прекратился, мы сидели на улице и ждали указаний.

Дождь прекратился, но тучи ползли по нему, предвещая непогоду.

Где-то неподалеку дробно застучал дятел. Словно радиопередатчик морзянку по лесу рассыпал. Собаки, пользуясь затишьем, валялись на траве, играясь друг с другом, ласково покусывая и поочередно опрокидываясь на спины. Совсем близко зашлась в истеричном цокоте белка — то ли ссорилась с товаркой, то ли дятла пыталась выжить со своего участка. А может, просто жаловалась на нелегкую свою жизнь. Лес жил своей обыденной жизнью, словно и не заметив драмы, которая недавно разразилась на одном из его участков…

Мы ждали указаний.

Ну, какие могли поступить от капитана указания? Продолжить поиск, прежде всего. Все это напоминало сказочную присказку: пойди туда, не знаю куда, найти и принеси мне то, не знаю что, с маленьким отличием: известно, что идти надо в лес, а найти следовало хорошо замаскированную немецкую базу, которая по всем — и небезосновательным! — предположениям находилась где-то на побережье от деревни Тетерево до деревни Соловьево, расстояние между которыми не превышало двадцати километров. Смущало, что Ладога соединялась речкой Бурной с озером Суходольское, но речка-то была неширокая и изобиловала галечными отмелями, поэтому судоходной не являлась. То же самое можно было сказать и об озере Гусином, которое соединялось с Ладогой широким ручьем. Трудно было представить себе диверсантов, которые на собственном горбу перетаскивают лодку, как бы мала она не была, через все эти отмели с риском быть обнаруженными с воздуха или сухопутным постом. Такая возможность немцами наверняка учитывалась. Не дураки же у них боевые операции в нашем тылу планировали!

Да и была ли она, эта лодка?

Появление в нашем тылу германцев было полной неожиданностью для всех нас. Немцы несколько раз высаживали десанты на побережье озера, но это были обычные войска, пусть даже весьма и весьма подготовленные.