Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Воскресший инженер Иванкин ему был совершенно ни к чему, в этом Нетреба даже соглашался с теми, кто пытался помешать воскрешении. Ну, представьте, живете вы себе, проповедуете помаленьку, если не первый в городке, так и не последний, а тут разные неприятности получаются, которые грозят тебе утратой авторитета и потерей достигнутого длительным подвижничеством положения. А тут еще оголтелая Клавдия Кружилина вздумала дозоры по всему городку расставить. Даже старшего брата не спросила, сама для себя все решила! Наверное, такое же чувство возникло в свое время у членов Синедриона, которые в первый раз прослушали речь Иисуса Христа. Иван Нетреба потянулся за картой, чтобы еще раз посмотреть на отметки участкового, сделанные в местах обнаружения мертвых тел, но не обнаружил карты на столе.

«Наверное, Клавдия утащила, — подумал предтеча. — Как наглядное пособие при уговорах!»

Нет, воскресший инженер Иванкин в Кулибинске был явно не нужен. Налетят все — от академиков до митрополитов, всяк начнет одеяло на себя тянуть, попробуй тогда удержись в прежнем положении. Меньше всего Нетребе хотелось стать объектом повышенного внимания. Были у него к тому определенные причины. И по всему выходило, что если до этого времени его путь пролегал в стороне от дорожек, которые топтали городское начальство и милиция, то теперь предстояло шагнуть прямо на них. В какой-то мере предстояло стать вредителем. Ну не нужен ему был воскресший Иванкин. С гуляющим по поселку мертвецом он еще мог смириться, но вот живой инженер ему поперек горла стоял.

Но зря Иван Нетреба не задумался о том, кто унес карту с отметками участкового.

Клавдия Степановна Кружилина ее не брала.

Глава двадцатая, в которой руководители района парятся в бане, господа уфологи скучают в гостиничном номере, журналист Мильштейн кует сенсацию, а вахтер Сукачев оказывается слугой двух господ

Пока происходили все эти события, начальник районной милиции Виктор Степанович Кружилин парился в сауне. Сауна эта располагалась на территории базы бывшего коопторговского предприятия «Райзаготяйцо», и время от времени в ней собирались ответственные работники района, чтобы решить наболевшие хозяйственные и экономические вопросы. Вот и на этот раз он парился не один. Вместе с ним пытался парной согнать вес директор завода ПЭВМ Агудяев. Иван Николаевич к бане всегда готовился обстоятельно, а на этот раз привез с собой березовые и эвкалиптовые веники, благовония, чтобы создать в парной соответствующую атмосферу, и большой сверток, который перед выездом ему вручили сотрудники заводской столовой.

Виктор Степанович Кружилин любил попариться и постегать разные места своего дебелого, медленно теряющего упругость тела хорошим веничком, однако сегодня Иван Николаевич Агудяев обхаживал его эвкалиптовым веником с таким азартом, что из парной подполковник едва выполз, долго стоял при открытых дверях, глядя на струи дождя и пузырящиеся лужи.

— Ох, Ваня, когда-нибудь ты меня насмерть запаришь! — сказал он появившемуся за спиной директору завода, который завернулся в белую простыню и накинул на плечи оранжевое махровое полотенце.

— Предупреждать надо, — коротко сказал директор завода. — Под пар с бодуна нельзя, карачун может случиться.

— Дождь-то какой хлещет! — подполковник Кружилин высунул наружу ногу, кончиками пальцев попробовал воду в луже. — Теплая, зараза, — удивленно сказал он. — Как летом!

— Ты не темни, — хмуро сказал Агудяев. — Как там мои дела?

— Не знаю я твоих дел, — сказал Кружилин. — У меня на тебя никакого дела нет, а за прокуратуру я не ответчик!

— Слушай, Виктор Степанович, — сказал директор. — Сколько лет мы с тобой знакомы?

— Да как тебя директором назначили, так, считай, и знакомы, — усмехнулся Кружилин, задумался, что-то подсчитывая и шевеля губами. — Девятнадцатый год пошел! — сказал он удивленно.

— Мы ведь друзья? — спросил Агудяев.

— Слушай, Иван, — с некоторым раздражением сказал подполковник. — Да успокойся ты! Никто тебя сажать не собирается. И дело бы давно прекратили, да вон вокруг него какая каша заварилась! Ты пойми, никто тебя топить не собирается, но ведь и собственную шкурку иной раз поберечь надо! Это ведь понимать надо!

— Это я понимаю, — с сомнением сказал директор завода ПЭВМ. — Только ведь иной раз, когда свою шкурку бережешь, ее с других снимать приходится. А тут еще этот журналюга отирается, научная общественность людям мозги пудрит. Нетреба со своими инаковерующими шум поднял!

— Ну, ты сам все правильно понимаешь, — сказал Кружилин. — Надо подождать, когда общественность утихомирится. Давай дверь прикроем, сквозит что-то.

— Ерунда какая-то с этим покойником получается, — Агудяев прикрыл дверь. — Не бывает так, Степаныч, не бывает. Покойнику положено смирно в могиле лежать, а не валяться по всему Кулибинску.